I.
С тех пор,
как мир из хаоса возник,
с тех пор,
как я пишу с тебя портрет, –
прошли, быть может, миллиарды лет,
а может быть – единый миг.
В подрамник втиснуто Пространство.
В часах песочных Время льется...
А мне никак не удается
поймать лица непостоянство:
в нем каждый штрих – неуловим
и бесконечно мной любим.
II.
Прошу тебя –
остерегись, не верь,
когда Тоска собачкою домашней
уляжется на коврик у дверей
и хвостиком приветливо помашет...
Прошу тебя – ты этому не верь:
Тоска в разлуке – страшный зверь!
III.
Есть память рук.
Так пальцы,
обожженные однажды,
приблизившись к огню,
вновь вспоминают боль.
Есть память глаз.
Так взгляд,
потухший и укрытый пеплом,
по-юношески вспыхивает вдруг,
читая летопись любимого лица.
Есть память сердца.
Если боль Разлуки
совьет гнездо и выведет птенца –
тебе не хватит слез,
чтоб прокормить его...
IV.
Твой профиль –
ожиданьем отчеканен,
а контур губ –
улыбкою подсвечен.
Но трепетный портрет, увы, не вечен:
угаснет солнце,
и портрет твой канет...
Но, прежде,
чем исчезнуть в бездне ночи,
он станет дуновеньем:
—Л ю б и ш ь?
— Очень!..
1985