Если на ночь мороз – значит, поутру дождь.
На день десять прогнозов – и все к непогоде.
Нет с природой ни сладу, ни ладу, но все ж
Календарь уверяет, что март на исходе.
Что зима завершила благие труды
И теперь с послесловьем спешит что есть мочи,
Оттого так небрежно расколоты льды
И растоптанный снег безнадежно испорчен.
И скворцы, рассыпаясь горластым свинцом
По раскрылиям ветра, уже на подлете,
И уже не однажды скрипело крыльцо
На сухой и прогретой полуденной ноте.
Значит, близится эра высокой воды,
Затяжных вечеров, что синее сапфира,
С одиноким величием ранней звезды,
Утвердившей на срок равноденствие мира.
Значит, близится бремя людских суматох,
Бестолковых надежд – и не кажется странным
Открывать свое сердце, чтоб маленький бог
В нем оставил любовью точащие раны.
Вот уж первое слово из них проросло
И тотчас потерялось, нисколько не веся.
А за ним звонкой плотью встают на крыло
Стаи песен моих – и летят в поднебесье.
Им вослед я уже не закрою окно.
И к чему, если вьюжит почти без азарта,
Если сбудется все, что случаться должно
На изломе времен – за плечами у марта.
Там совсем бесполезна погод карусель.
Там, опять обживаясь в быту человечьем,
На лету эти песни разучит апрель
Да по скверам исполнит на птичьем наречье.