Пятилучием пальцев пронзаю
Ночи высушенный пергамент
И вплетаюсь в костёрное зарево,
И, как бубен, земля под ногами.
Небо – сгорбившийся монах –
Словно в зеркале, стынет в золе.
Может, где-то в иных временах
Я цыганкой прошла по земле.
Под смоленой цыганской кожей
Перекатывался озноб
Бубенцов и в пыли дорожной
Плыл гитарно-скрипичный зной.
И хватало огня и воли,
Чтобы с ветром в два голоса петь,
Чтобы кони зарю взрывали,
Чтоб подолом вздыбливать степь.
Чтобы танцем тягучим и гибким
Всех обвить, заманить, обмануть,
И, собрав разноцветные юбки,
Задыхаясь, бежать к одному.