Лавируют ласточки последних лучей
Дурманного солнца меж башен и стен,
По лестниц зигзагам, пролетам, аркадам,
И щебет возводят, минареты ночей, -
Теней долгожданный, мучительный плен, -
Возводят фактуру древнейшей громады.
Фундамент - застывший, задумчивый город -
Сомнамбулой бродит под толщею снов,
Бетон сотрясая под мерную дрожь
Густого набата, трясущего горы
И полые скалы отвесных домов.
Там кварцем мерцает небесная брошь,
Там улицы - гусениц тайный извив -
Ползут кто куда и моргают стеклом
Очей часовых - литых фонарей.
Извечная челядь ночная, открыв
Чердачные челюсти пепельным ртом,
Чертями завыла, и хор упырей
Заплакал неслышно свою литургию,
Очнувшись от длинной дневной летаргии.
Чу! Свирели вили карнавалы
Изощренных диссонансов,
Извращенных танцев
Богохульные овалы.
А в небе витает загадочный флот:
Гудят паруса необузданных туч,
И мачты скрипят под поклажей эпох.
Там чаек задорный воздушный эскорт
Баллады кричит с гиацинтовых круч,
Затерянных меж титанических ног
Атланта. Полки золотых галеонов
Причалили к пристани Спящих Огней.
Матросы похожие (все как один)
Наполнили бриз потрохами и вонью
Изловленных жителей синих степей,
Забив ее радостным запахом вин…
Из крипт, замурованных в косточке вишни,
Пробились ростки – разрушения всходы –
Лиловые листья младых карнавалов,
Распухли, вскипели в зияющей нише –
Гипофизе Ра – сердолике восхода –
И вспыхнули солнечной солью опалов.