* * *
Слишком яркий день. Ничего не вижу.
Слишком – всё! И слишком на своих местах.
Негде абсолютно заработать грыжу,
Нечем выдуть пену на открытых ртах.
Предсказуем шаг, каждое движенье.
Улица, как улица. Площадь, светофор.
Стынут на морозе вялые сравненья,
Строф предельно ровных масляный пробор.
Значит, всё же сумрак – холст воображенья.
И на нём всё зримо, видно всё до дна.
Голос удивлённый вызывает жженья.
Схватишь банку с кремом, а она – луна.
Вот её безумья – в пыточной тетради.
Вот её нелепости – в сочетаньях слов.
Непонятны людям, но зато к награде
Млечной их представит утром Звездолов.
Ночью мысль снимает кофточки и платья.
Сбились биоритмы. Жить. Не жить. Не спать!
И писать, чтоб нежной музыкой спасаться –
Не затем, чтоб звуком судьбы исправлять.
Слишком быстро боль – в сердце. Еле слышу.
Всё, как и должно быть, на своих местах.
Чу! К моей палатке навострила лыжи
Муза ли? Русалка? – все равно не та.