Последний срок -
так
где лучина догорала, где стояла испокон изба,
так выпьем горькой, в бане радостно, тепло,
так согревай,
и…
на восток калитка распахнулась,
стылый ветер дул, текло по колее,
просилась отпустить душа,
так
жестяной укрылась простынёй и улеглась
здесь,
ожидая смертный час.
Безумный день. Так до встречи, матушка,
до встречи, матушка.
Здесь
белый снег забылся мокрою дорогой навсегда,
рыдали крынки с молоком,
сломалась пополам доска,
по половице след в окно глядит, садиться на плечо.
В простенке ноет горсть соломы – отвечай -
скрипит от ржавчины петля.
Что дети, внуки, что рассвет… прогонит ночь, подвинет смерть -
последний срок -
слепила глина на печи.
И память пальцев унялась,
и здесь не Боги обожгли горшок,
луна подглядывать из облаков устала. Вновь
здесь занялась заря,
сомлела баба
на дворе растаяла, зима ушла во слякоть.
Мякина сердца, первых птиц переполох.
Сомлела баба -
и не смогла разрезать хлеб.
Здесь на восток калитка распахнулась,
стылый ветер дул, текло по колее,
просилась отпустить душа.
Эх, жестяной укрылась простынёй и улеглась
к полатям ниц -
любви у неба, молись и, предрешая смертный час,
молись.
Здесь так.
Так ты прости их, матушка, прости их, матушка.
И уговор звучит как приговор,
а за стеклом четвёртый день дрожит вода,
четвёртый день тоскует по тебе, любимая,
последний срок.
И не играет в огонёк роса в губах,
отвязанных полозьев колея.
И надо знать уж честь.
Живём, как есть,
живём, как есть.
На Рождество в последний срок.
январь 2008, Ковров - Старый Оскол