В ней черной тайною Малевича
И гулом пасеки в июле,
И, - как архангельщина речками
Или тревогой караульный -
Дурманом клЕвера полна была
Душа, не тронутая прежде.
Я переписываю нАбело
Пером вернувшейся надежды
Черновики стихов и пройденных
Этапов, бывших перед этим.
Мне, как настойка из смородины, -
Сулящем рай на этом свете.
И дую, дую на холодное,
Обжечься не желая дважды
О жизнь - мою сестру, но - сводную,
Припоминая, как однажды -
СтрашАсь листка бумаги смятого
И ту боЯзнь в стихи запрятав,
Спасаясь - уезжал, уматывал,
Но мудрый, как Солон, Саратов -
Порог и страх узрев за стрОками,
Бежал, запЫхавшись, вдогонку
И, то садами, то постройками
Цеплялся за окно вагона.
Потом, отстав, - воспоминанием
Бросался в гОлову, цеплялся
Опять и - набесившись ранее,
В купе устраивали пляски
По-новой хорошо знакомые,
А рАвно - виденные мЕльком
Деревья, девушки и комнаты,
И неудобные скамейки
Под неприветливыми окнами,
И, черт бы их побрал, победы...
С неутомимостью Пиноккио
Я всласть за юбками побегал...
***