он ей никогда не нравился.
он был, как говорится, "не ее тип" - немножко неандерталец.
ей нравились "вечные мальчики": как тот, бывший.
она посмеивалась над ним и, как-то пошутила, что "отношения с ним возможны лишь в случае, если он останется последним мужчиной, а она-последней женщиной на Земле".
все произошло легко и удивило своим совершенством.
она убеждала себя, что долго была одна, что хотела лишь тепла и самоутверждения.
что это всего лишь "отличный секс, как способ общения, расширяющий возможности..."
она не скучала без него днем.
ей не хватало его уверенных объятий по ночам, когда в доме стихали все звуки, когда тишина обволакивала ее подобно вате, укутывающей стеклянный рождественский шар, что хранится в коробке, до следующих праздников.
она не помнила ничего из того, что говорила ему во время их встреч.
не помнила вообще ничего, кроме его счастливых смеющихся глаз и больших ласковых рук.
он мог бы быть ее братом, и они так же сидели бы по ночам, обнявшись, и слушали музыку или просто молчали.
он не был ей братом.
он не был ей никем.
когда они встречались днем, она пугалась, увидев рядом с собой незнакомого взрослого мужчину.
она не привыкла думать о нем, как о мужчине.
она знала его полжизни.
она хотела бы пожить с ним несколько дней в лесном, занесенном снегом, домике. греть руки и ноги у огня, бродить по скрипучим половицам в толстых шерстяных носках и каждый раз вздрагивать от их скрипа.
выскальзывать из его объятий, когда он заснет и смотреть в окно, иногда оглядываясь и, прислушиваясь к его дыханию.
а потом...
а потом ничего не было.
потом она скажет ему, что он ей не нужен, что он ей никогда не нравился, что он совсем не ее тип.
будет ли она вспоминать о его счастливых смеющихся глазах?
о том времени,когда он был последним мужчиной, а она-последней женщиной на Земле?
она придумает другое окончание для другого рассказа, в котором все закончится любовью.