Умирая, цветы так отчаянно пахли,
Будто крик о спасении в мир посылали.
Им бы царствовать долго в хрустальных хоромах
В бархатистом тепле оплывающей пыли.
Им бы веровать в единосолнечность люстры,
В горизонт подоконника. В моли ослепшей
Увидать бы глазастую бабочку детства.
Но привиделось перед закатом, что близко
Шум толпы травянистой, нагой, многоногой,
Ветер кружит за талию, листья хохочут,
И пчела по лицу гладит лапкой мохнатой.
И в последней молитве глаза закрывали,
Чтоб сквозь сомкнутость век-лепестков не увидеть,
Как распятой жар-птицей забьётся бессильно
Умирающий день - бледный пасынок ночи.