И все-таки нельзя не веселиться,
и все-таки нельзя не хохотать -
живет себе на небе Царь-Девица,
а никому красотку не достать.
И надо бы так траурно смириться,
что Царь-Девицу в небе не достать.
А хочется, как прежде, веселиться,
а хочется, как прежде, хохотать.
И что-то мне серьезное такое
все утро напевает чёрный дрозд.
А я смеюсь над страхом и тоскою,
как будто заколачиваю гвоздь
в крышку, крышку, крышку, крышку гроба,
где лежат унынье и тоска.
Да, я совсем не Бог, но что такого,
если моя радость велика?
В саду какой-то дрозд, наверно, певчий
весь день мне оглушительно кричит,
что надо к жизни легче, легче, легче -
и вечность к нам на крыльях прилетит!