Ходит муж, совсем притих,
Дуру-башку свесил,
Обозленный, весь поник,
Грубый и не весел.
Не спешит он, не идёт
К жёнушке родимой,
Что-то буркнет, черт поймёт,
Стал чужим, сварливым.
Эта страшная гроза
Между стен бродила,
Думка злая, что гюрза
В сердце яд сочила.
Рядом жёнушка была,
Беды упредила,
Улыбнулась, позвала:
- Друг ты мой, любимый.
Губы на губы легли,
В страсти запылали,
Позабылись злые дни,
Тени лишь дрожали.