Я не могу смириться с тем, что все кончается.
И стоит лишь на миг закрыть глаза,
как реки в океаны превращаются,
и деревом становится лоза.
Я не могу принять бессилья бесконечности.
Она пуста. И до краёв пусты
дырявые карманы ржавой вечности,
заброшенные в дальние кусты
своим ракетоносным человечеством,
блуждающем в оранжевом пенсне,
и гибельно судьбою обеспеченным
винтовкой и гвоздикой на штыке.
Мне кажется, что всё мне это кажется.
Что рыбы немы, но по их улыбке
понятна неприязнь их к ловле на живца,
учитывая бремя быть наживкой.
Что птицы в радость, но в больших количествах
утрачивает что угодно цвет.
А гады флегматично-безразличные
шлют с неба неожиданный привет,
своей провозглашая перекличкою
посадки окончание на рейс.
И я смотрю им вслед с тоской привычною,
держа под телогрейкой свой обрез.