Весенняя симфония
-Как жизнь, Кардиф? Смотри-ка, как раздобрел! Голову воротишь, не замечаешь старого друга!
-Тьфу-ты, Эконом! Напугал! Вечно орешь прямо в ухо! Давненько мы с тобой не встречались.
-Наверное, с прошлого года.
- Стало быть, у тебя все хорошо, Кардиф?
-Да уж не жалуюсь.
-А почему такой грустный?
-Почему грустный? Совсем нет.
-Ну, я же вижу.
-Понимаешь, Эконом, я думаю.
-Что? Что ты делаешь?
-Думаю!
-Что значит, думаю? Что-то я тебя не понимаю, Кардиф!
-Последнее время, я сам себя плохо понимаю.
-Послушай, брось все ко всем чертям, забудь, пойдем лучше выпьем по стаканчику, посидим.
-Помнишь Карину?
-Ага
-Идем, у нее всегда холодное пиво. Я часто захожу.
-Идем, Кардиф!...
-Ну, как пивко? Так о чем ты все думаешь?
-Как тебе сказать. Видишь ли, однажды мне приснился сон. И с тех пор я стал сомневаться кое в чем.
-И в чем же?
-В нашей жизни.
-Ха-ха-ха! Ну, ты меня рассмешил, Кардиф! И что же тебе не нравится в ней. Ну, посмотри, встретились два друга. Сидим в таком уютном месте, пьем холодное пиво, живые, здоровые, вон за соседним столиком девочки. Ну что тебе недостает. Жизнь, она и в Африке - жизнь! Эй, Мариша! Принеси еще по бокальчику, холодненького!
-Да нет Эконом, я не об этом. Последнее время мне не дает покоя то, чем мы все занимаемся. Мне кажется, что все эти смерти из года в год, они совсем не такие уж и фатальные. В этом есть нечто такое, что мы никак не можем учесть. А если бы смогли, все было бы по-другому. По другому. Понимаешь, Эконом, во всем этом нет строгой системы, а раз ее нет, значит и результат не определен. Он не задан. А раз не задан, значит, многие могли бы жить. Вот так!
-О чем это ты!
-Ну, вот смотри. Каждый год, когда становится, наконец, тепло, мы роем эти туннели, чтобы выйти наружу, к солнцу. Все, казалось бы элементарно. Выбираешь направление, работаешь в поте лица, и выходишь. Ан, нет! Одним это удается, другим, увы, а третьи итого хуже, гибнут, совсем уж по непонятным причинам. Вот видишь, результат совсем не предопределен. Говорят – это индивидуальная судьба каждого. Ну, на роду так написано. Карма, что ли. Вот в этом последнем я как раз и сомневаюсь.
-Ну, ты загнул, Кардиф! Во-первых, мы этого не видели, все понаслышке, во-вторых, это же наш образ жизни. Разве кто-то из нас живет по-другому? Нормальная жизнь. И вообще, покажи мне хоть кого-нибудь, кто бы ушел от смерти.
-Это точно, ни один не ушел. Однако многие гибнут преждевременно. И дело тут совсем не в предопределенности.
-Ну, ладно тебе. Выпьем. Мы живы, и скажу по секрету тебе Кардиф, не ты один над эти задумывался.
-Что, и ты тоже?
Эконом ухмыльнулся, - и даже знаю, как обмануть судьбу.
-Ты шутишь? – Кардиф заерзал на стуле.
-Совсем нет.
-Знаешь, скоро выход и будет шанс проверить мою версию. Если хочешь, пойдем вместе.
-Ну, где там Маришка? Иди к нам, налей нам по полному.
-Кардиф и Эконом гуляют нынче.
-Давая, друг мой, выпьем за нашу тайну, за успешный исход.
***
Они шли параллельными курсами на небольшом расстоянии. Кардиф слышал, как чертыхался Эконом, натыкаясь то на камень, то, обходя коренья, другие препятствия неожиданно встающие на его пути. Слышал шорох тысяч таких же, как он землекопов, стремящихся вверх, к поверхности. Разные по тембру голоса, хриплые вскрики, бормотание-это была симфония, исполняемая на бесчисленных, невиданных инструментах, звучащая, однако стройно и гармонично, наполненная желанием, волей к победе, верой и надеждой. Кардиф улыбался. Ну, вот уже скоро. Грунт становился все теплее, все мягче. Миноры сменялись мажором, они выходили, выходили к солнцу.
Еще! Еще немного!
Кардиф отстал от Эконома и не слышал его больше. Наверное, тот уже вышел…
***
Весна в этом году выдалась ранняя. Вместо снега под ласковыми лучами солнца начинала пробиваться ярко-зеленая трава. На все лады пели, верещали, свистели птицы. Просыпаясь после сна, всё и вся устремлялось к солнцу, радуясь теплу, беспрерывно фонтанируя жизнью…
Дорога, покрытая новым, гладким, горячим от подымающегося выше и выше солнца асфальтом была все усеяна изувеченными, местами еще живыми, бьющимися в конвульсиях дождевыми червями. Одна за другой проносящиеся машины рвали и коверкали их плоть, обдавая удушливыми отравляющими выхлопами. Смешанный тошнотворный запах растерзанной плоти и выхлопов курился, витал в чистом весеннем воздухе.
_____________________
Земля у края дороги зашевелилась, образовав очередной холмик рыхлой земли. Из нее на поверхности показался крупный упитанный червяк. Казалось, удивленно, покрутив головой, он некоторое время полежал, играя упругим длинным телом, затем снова, какими то неуловимыми движениями ушел в землю…