Мне этот сад совсем не мил,
Хотя как мастер образцовый,
Природу здесь ты прикупил,
И Рай сюда вернулся снова.
Ты без ума от красоты,
Но эта гордость не понятна –
Ведь летом не владеешь ты,
А мне и меньшее приятно.
Дай мне делянку, милый друг,
Договорюсь я с солнцем смело,
Дабы свершая полукруг,
В мой сад оно бы не глядело.
Тюльпаны эти, что мне льстят
Так пышно, имени лишатся,
Хотя сейчас их пылкий взгляд
Хвалою жаждет наслаждаться.
Я совершал бы свой обход
Среди фиалок, что увяли,
Где капли грусти утро льёт
На лепестки в своей печали.
Где крепко спят бутоны роз
И лилий девственные кисти,
Влюблённых вздохи морем слёз
Раскрыть пытаются их листья.
Я в центре сада размещу –
Где тис и лавр сплелись уныло –
Беседку – в ней покой ищу,
А позже здесь найду Могилу.
От женщин скроюсь в доме том,
Но если кто зайдёт случайно,
Глазами гневными, как рвом
Я обнесу приют свой тайный.
Пусть Птицы мне среди ветвей
Не дарят робкое Искусство,
Но лишь бродячий Соловей
Терзает сердце ей и чувства.
Я эпитафию сейчас
На смерть кого-то сочиняю,
И так печален мой рассказ,
Что умереть и я желаю.
James Shirley (1596-1666)
THE GARDEN.
This garden does not take my eyes,
Though here you show how art of men
Can purchase Nature at a price
Would stock old Paradise again.
These glories while you dote upon,
I envy not your spring nor pride,
Nay boast the summer all your own,
My thoughts with less are satisified.
Give me a little plot of ground,
Where might I with the sun agree,
Though every day he walk the round,
My garden he should seldom see.
Those tulips that such wealth display,
To court my eye, shall lose their name,
Though now they listen, as if they
Expected I should praise their flame.
But I would see myself appear
Within the violet's drooping head,
On which a melancholy tear
The discontented morn hath shed.
Within their buds let roses sleep,
And virgin lilies on their stem,
Till sighs from lovers glide and weep
Into their leaves to open them.
I' th' center of my ground compose
Of bays and yew my summer room,
Which may so oft as I repose,
Present my arbour, and my Tomb.
No woman here shall find me out,
Or if a chance do bring one hither,
Ile be secure, for round about
Ile moat it with my eyes foul weather.
No Bird shall live within my pale,
To charme me with their shames of Art,
Unlesse some wandring Nightingale
Come here to sing, and break her heart.
Upon whose death I'le try to write
An Epitaph in some funeral stone,
So sad, and true, it may invite
My self to die, and prove mine owne.