Еж вышел из.
На автомате пролетел зеленорешетчатое - и превратился в снорка.
Снорки - это, знаете ли, существа сродни муми-троллям, эдакие бегемотики с кисточкой на хвосте. Они выходят из зимней спячки в разгар апреля; тут важно тщательно подобрать момент, чтобы не опоздать. На всю весну.
Голова чуть повернута вбок, неулыбка углом рта - не переставая пробовать на вкус новоотрощенную шкурку цвета крем-брюле. Шкурка пахла штурвалом. "Пилотская", - подумал снорк. Он теперь был не простой снорк, он был - с крыльями.
Пылил белым дорожку, бормоча под нос что-то пафосное про "ощутил себя впервые в этой весне". Он был один - здесь и вместе - там, далеко; печален- и весел, здоров- и чуток болен, головой. Он впитывал сизый вечер каждой клеточкой и был неожиданно счастлив.
Срывалась бурыми каплями жизнь второй день не переставая - снорк привык. Он пил вкусные кольца дыма и жадно дышал городом.
Потом, в подземном теснолюдье, он улыбался - сонным стулентам в наушниках и злобным бабулькам с тележками, потасканным дамам средних лет и запирсингованным намертво юным особам.
Люди недоумевали рыбьими глазами в перегарной духоте, а снорк просто знал: солнце всегда где-то светит. И ветер - он всегда есть за тоннельновлажными дорогами.
Привычно потерев шкуркой щеку, снорк расправил крылья и побежал - туда, к ветру.
Так и бежал/летел он всю дорогу, разговаривая с небом, а небо, от удивления, может быть, не спешило темнеть. Но все же пришлось.
Снорк сбросил шкурку, снова став обычным маленьким Ежиком, улыбнулся и закрыл глаза.
Пусть он проснется - он ведь знает, что солнце всегда где-то светит.