Я сидела над вышивкой тысячи лет,
закрепляя стежки заклинанием черным.
Псы господни учуяли вынутый след –
и бежит еретичка.
Провидица.
Норна.
Багровеет душа, как обугленный шелк.
Если завтра казнят – искупленья не надо.
То ли черный епископ у двери прошел,
то ли я записалась в исчадия ада.
Добрый бог не поможет, кричи не кричи.
Вышивала бы смерть, да поломаны пяльцы.
Завтра черный епископ ко мне постучит
и на горле сомкнет побелевшие пальцы.