Пожухлый старый переплёт
Зачитанной до «дырок» книги,
Окончен гордый твой полёт,
Забыты книжные интриги.
Камзол потрёпан, посерел
От времени и слёзной влаги,
Ты сохранить в себе сумел
Следы на стёршейся бумаге.
А помнишь, были времена,
Когда в руках тебя держали
Такие люди, имена
Которых вписаны в скрижали?!
Ты им дарил своё тепло,
Тепло сокрытой в книге мысли...
И не щадил себя, за то
Все сочленения провисли.
Ты гордо нёс свое чело,
Когда читатель новый, важный,
Брал утолщённое стекло
И проникал в твой мир бумажный.
А ты, радушием влеком,
Приоткрывал все смысла тайны,
Что автор спрятал языком
Таким простым и гениальным.
За щедрость строк благодаря,
Что были выписаны с толком,
Твой друг поглаживал тебя
И ставил бережно на полку.
Вобрав в себя всю нежность рук,
Их уважение и трепет,
Ты обветшал, и жизни круг
Закончен, тело не окрепнет.
Ты долгий памятник тому,
Пусть неизвестному народно,
Великой силы колдуну,
Тебя что создал бесподобно.
Собратья слабые твои
Не видят триумфальной славы,
Давно погибли и сошли
На дно безмолвия канавы.
Но ты всё жив, ты не остыл,
Не поддаёшься грозной смерти...
Твой дух поэта вдохновил
В часы тревог на строки эти.
А. Молебсо