Я не мерил бокалами пурпур шального вина,
Не считал помутневшие капли дождя золотого.
И сейчас я не знаю, моя ли была в том вина,
Что в лицо королям наплевало свободное слово.
Там, где кончился бал, начался сладострастный Содом,
И кровавая радость смешала невинность со страстью.
Я поныне не знаю, моя ли вина была в том,
Что свободное слово испачкало лезвие власти…
Не любил, но хотел, не мечтал, но придумывал сны,
Не петлял по дороге к прокуренной Адовой пасти.
Я не видел границ, как не вижу сегодня вины
В том, что чуял свободу на ложе безудержной страсти.
Бесполезное тело – изъеденный днями сосуд.
Потемневшее небо - в глаза Люциферу смеётся.
Но когда мимо мёртвых изгнившую жизнь понесут -
Долгожданной свободе мой труп шире всех улыбнётся.