У грубой набережной
состояние фаны.
Скользит по краешку
безумия – плавно.
Свидетели канули
в каналы. Утренний
туман – расплавленный.
В шарфы укутаны
адмиралтейство,
Исакий, голуби.
И водам тесно,
хотят попробовать
на вкус ростральные.
Танцуют с птицами.
Слиянье фауны
и Фаны. Выспится
гранитный памятник
в перине времени.
А я заглядывать
в глазницы белые
иду. Пока еще
стоит как вкопанный
весь Питер – ратушей
рассветной. Облаком
зависший. Тиканье
часов – подавлено
полнейшей дикостью,
немыми тайнами