Что нам укажет путь в этой тьме. Мы не видим вокруг ничего. Совсем недавно можно было смотреть на небо, радоваться солнцу. В общем, вполне нормально существовать. Раньше мы строили дома, гуляли на праздниках, подчинялись вождям и законам. Что же делать теперь, когда всего этого не стало…
Вокруг лагеря воют волки. Наши костры их ничуть не смущают. Нам страшно, нас слишком мало и скоро кому-то снова придется идти за хворостом или водой. Тот кто пойдет скорее всего смертник, хотя никто и не находил останков. В этой туманной мгле сложно искать умерших… Проклятые волки их вой не дает спать, не дает, есть, не дает думать.
Жаль, что мы не можем вернуться в города. Звери там особенно лютуют. Они умудряются рушить даже стены, что уж говорить о дверях и окнах.
Мы бежали из своих домов. Но не многие смогли добраться до проклятого леса. А те кто смогли, в ужасе ломали ветви не разбирая дороги. В этой тьме мы теряли друг друга, и предсмертные стоны доносились до нас.
Нас осталось так мало, греющихся у огня, но все же дрожащих, дрожащих от страха у этого гаснущего костра.
Как все началось?
Просто исчезло солнце. Нет, это было не затмение, это даже была не ночь. Там на верху не было не звезд ни луны. Постепенно черный матовый туман струился и перетекал чуть выше макушек деревьев, опускаясь на город.
Вроде бы это не все…
Ах да, незадолго до того в лесу изловили последнего свободного. Странный был тип, не кричал, не угрожал, просто молча сидел в цепях с закрытыми глазами. За эти самые глаза и не любят свободных, не людские у них глаза, звериные скорее.
Хотя я не видел и на казнь смотреть не пошел. Не красиво свободных казнят, стыдно смотреть на это, всегда помешать хочется. Да только как тут помешаешь? Вот и не пошел я тогда. А как толпа выла, даже на окраине где мой дом стоял, слышно было. А потом когда они затихли, тьма и опустилась. Предпоследний водонос говорил, что перед смертью свободный глаза открыл и улыбнулся даже.
А потом тьма настала…
Волчий силуэт проносится на границе освещенного круга. Те, кто захватили с собой оружие, стреляют. Арбалетные болты исчезают во тьме. Им бы целится лучше или болты беречь.
Солнца ждать не приходиться. Мы уже не вернемся в город, даже если захотим. Кто-то плачет у костра, проклиная волков и моля, богов о том, чтобы проснуться. Наверное, так проще, если бы он знал, что не спит, руки бы на себя наложил.
А может это и в правду сон? Нет, слишком реален волчий вой, запахи крови и страха!
Подходят двое. Я их знаю. Здесь у костров они пользуются авторитетом. Мне говорят, что вода закончилась и идти за ней мне…
Киваю. Страх слегка сковывает движения, но я поднимаюсь. Мне в руки суют заряженный арбалет и ведро. Делаю шаг от костра.
Почему мы уходим от костра по одиночке? Это правило нам навязали звери. Если шли хотя бы двое, умерли бы, даже не уходя во тьму. Даже арбалетчики бы не спасли. Наверное, лесные твари играют с нами. Когда мы пытались перенести лагерь ближе к реке, а было это два раза, финалом становились ужасные потери и перенос лагеря на старое место. Здесь нас еще терпели…
Костры все дальше, их свет уже не освещает дорогу. Приходится идти почти на ощупь. Куцый факел дает слишком мало света. Надо торопиться, пока он не догорел. Река совсем не далеко; шагов восемьсот не более. Уже в середине пути оборачиваясь, не вижу костра. Его заслонили деревья, а жадный черный туман пожрал свет.
Совсем рядом слышится шорох. Поднимаю факел над головой. Передо мной на растерзанном трупе стоит белый волк. Морду зверя покрывает почти черная кровь.
Страшно. Негнущимся пальцем спускаю тетиву. Волк с легкостью уворачивается от свистящего болта. Это была моя единственная попытка…
Спустя мгновение зверь сбивает меня с ног. Ножа нет и волк силен. Я пытаюсь схватить его за горло, но он с легкостью сбрасывает мои руки с белоснежной шеи. Удары кулаками тоже ни к чему не приводят. Но волк все еще не кусает, и вообще ведет себя странно. Вроде как в глаза заглянуть хочет. Устав бороться я подчиняюсь, взгляд волка завораживает.
Это глаза свободного, я не видел их ни когда, но узнал сразу. Они видят меня насквозь, очень скоро я понимаю, что волк не хочет убивать меня. Он хочет, чтобы я понял, и я понимаю…
Мир сер. Люди слабы, безвольны. Они просто рабы. Рабы вождей и общих идей, рабы самих себя. Их мысли низки, их души грязнее нужников. Я не такой как они. Уроками своей жизни они хотели обмануть меня, запутать, лишить воли и свободы. Но я понял, понял то, что не смогли понять те, кого убили волки. Теперь ясно для чего все это, зачем людей выгнали из городов, зачем пускали от костра только по одному. Волки искали свободных и сильных…
Моя душа рвется из тела. Ей не хватает многого в этой слабой оболочке. И тут разум постигает последнюю истину – Я МОГУ ВСЁ!..
Тело еще немного зудит. Но клыки и когти остры и готовы к бою. Ощущение такое будто я родился зверем. Глаза просто не замечают тьмы. Теперь понятно, откуда взялось такое количество волков, ведь совсем недавно их почти извели, как и свободных.
Теперь, когда тьма не помеха я вижу что под деревьями, кроме меня с белым ждут чего-то еще несколько десятков волков. Неожиданно понимаю – ждут меня – последнего теперь у костров не осталось тех, кто способен принять внутреннюю свободу.
Настала пора боя.
С небольшим усилием делаю свою шерсть темно-серой. Белый пафос освободившего меня, будет излишним, когда вокруг станут жужжать стрелы.… Многие понимают меня, некоторые даже становятся черными.
С воем, стая бросилась вперед. Из-под деревьев в нее вливаются все новые и новые стремительные тени. Желание убить старый мир захлестывает меня. Вырвавшись в первые ряды, я влетаю на освещенное пространство. От первых трех стрел уворачиваюсь, болт вспорол шкуру на боку, но стрелок падает с разорванным горлом. Кровь манит.
Челюсти сжимаются на конечностях, шеях. Гул стрел сменяется блеском мечей, но горожане медлительны. Сталь лишь изредка задевает тело. Правда все-таки задевает…
Бой затягивается. Рабы упорно не хотят умирать, защищают собственное рабство. Но один за другим они выпадают мертвыми из той кучи, в которую сбились.
Я не вижу их душ, мне не жалко их. Волчьи же вылетают из гибнущих тел порывами ветра, но их не жалко тоже - они еще вернутся в этот мир. Таков путь истинной свободы…
Не знаю, скольких я убил и сколько ран получил, но бросался на врагов и уворачивался от оружия до тех пор, пока последний человек не лег лицом в грязь, моля о пощаде. Естественно его убили. А я, наконец, вспомнил о ранах и усталости просто лег на траву.
Если смерть придет она не испугает меня. Ведь для нас она только миг…
В эту ночь смерть не пришла. Я лежал в беспамятстве и пропустил, как говорят великое зрелище – восход солнца над новым миром. Миром созданным нами.
Открывать глаза тяжело. Произошедшее кажется сном. Я снова в человеческом обличии. Может и правда сон. Нет, страшные шрамы говорят о реальности произошедшего.
В помещение входит седой мужчина. Выпихивает меня из кровати и, обмотав какой-то шкурой, ведет на свет солнца.
Выйдя на небольшую поляну перед деревянным домом, мы останавливаемся. Странный человек с глазами белого волка указывает рукой вокруг. Я озираюсь. Лазурное небо, изумрудная листва, золотые стволы деревьев и пение птиц. Это то о чем я тайно мечтал всю жизнь.
- Вот каким мы сделали мир. – Рычащим голосом произносит освободивший меня.
- Ради этого стоило умирать.
Он просто кивнул в ответ.
- Мы всех их убили? – беспокойно интересуюсь.
- Да, и не только мы. Таких костров было множество во всем мире. Но и перед ними не осталось людей…
- Их больше никогда не будет? – с детской надеждой спрашиваю я.
- Как сказать…- с грустью в глубоком голосе начинает он, - прошлая история мира начиналась с того же. Знаешь в любой силе, всегда находится слабость. А со временем эти слабости накапливаются. Остальное ты понимаешь и сам.
Я ужасаюсь:
- Значит, потом мир снова станет таким, как был?
- Да, но это будет очень не скоро. Тысячи поколений проживут свободную жизнь. Когда закончится время свободы, и появятся люди, все еще останется сила. А она не терпит рабства, она поможет вспомнить последнему великий призыв и все начнется снова…
- А сейчас – то, что делать? – недоумеваю я.
- Жить… - немного подумав, он добавляет с улыбкой, - и не создавать иллюзий, а то я гляжу у многих в головах еще людские законы засели.
Седой разворачивается и, не прощаясь, уходит с поляны. Опомнившись, кричу ему вслед.
- А как же наши тела? Мы же свободные, мы должны быть волками.
У границы леса он отвечает.
- Забудь законы… Ты ни кому, ни чего не должен.… И вообще, не глупи.
В следующий миг с удивлением наблюдаю, как огромный орел поднимается в небо с радостным криком. Перья его седые, но и это как я понимаю только дань привычке.
осень 2005 год
Всем мне подобным посвящается...