Байка на чае.
Работал я в паре с верующим реф-машинистом. Парень, здоровенный бугай, готовился к поступлению в православную семинарию в Вильнюсе, привозил с собой на контракт святую воду и окроплял грузовые компрессоры в первый же день на борту, а крестил перед каждым пуском. На досуге читал исключительно религиозную литературу.
И вот как-то под Рождество захожу к нему в каюту, а он тушёнку лопает, да так, что за ушами трещит. На банке морда хряка его ряхе подстать.
- Пост же? - говорю.
В ответ слышу: - Путнику в дороге самоограничения можно не блюсти, а мы моряки – путники в дороге.
- Как понимать тогда твои проповеди и призывы поститься? - спрашиваю.
- Может, кому воздержание и на пользу, но не мне, по конституции организма - отвечает. - Дело-то добровольное, не по принуждению. Вот, чтоб не искушать блюдущих - в тишке скоромлюсь. На Страшном Суде у ворот рая будут стоять апостолы, восемь из них моряки. Думаю, пропустят - коллеги как-никак. Надо только паспорт моряка на всякий случай при себе иметь, – и улыбается.
Кстати, ни одного отказа реф-установки не было за те два года, что этот «проповедник» со мной отработал.
Байка на чае.
Дело было в Мартинец; купили мы с Фирсовым бутылочку Ромишевского, выпили Хоришовски, но Мальцев, наскребли Третьяк, купили бутылочку Сухи, стало чуточки Лутченко; тут идет какая-то Марья Мяки, я к ней с Ласки Суевчик Данец, а она орет Недоманский; тут Фирсов, который стоял на Стремберге, свистит: Мильтон! обернулся я, а там идут Майоров и Старшинов, и с ними Репс на поводке; Майоров спрашивает нас: Холик вы тут, - мы ему: Махач нам ни к чему; Майоров в ответ дал такого Бревера, что мы сложились в Хорватый; но в долгу не остались – у Майорова весь глаз Черни, и Старшинову мы показали Кузькину мать!
(со слов электромеханика А. Гусева, воспитанника спортивного интерната московского «Динамо», бывшего игрока рижского «Динамо» под руководством Вячеслава Тихонова и члена юношеской сборной СССР)
Байки на чае.
Был в нашей роте курсант Фокин. Видный парень, мастер спорта по гребле на байдарках и каное. Как говорили о нём, фамилию свою оправдывал в прямом смысле слова, топтал всё, что шевелится.
Как-то в кабаке сидели мы большой компанией, и я с ним на пару познакомился с двумя милыми подружками-студентками Хорошо посидели. Я с этим жеребцом опять-таки на пару вызвался их проводить. Помню, что далеко ехали - снимали жильё девчонки где-то в спальном районе. Да не в этом суть.
Пригласили они нас, джентльменов, чайку попить. Входим в квартиру. Да забыл сказать, Фокин зачем-то «дипломат» с собой всегда таскал. Ну вот, входим в квартиру, и наш гребец, молча, начинает в прихожей раздеваться. Снимает мицу, ботинки, шинель, фланку, брюки, короче, раздевается догола, открывает «дипломат», достаёт оттуда будильник, заводит на пять утра и говорит: «Я готов!»
Байки на чае.
Приревновал стармех буфетчицу к нашему электромеханику Сергеичу. Люто приревновал. Судно стояло в доке на ремонте. А что нормальные моряки в доке после работы делают? правильно, отдыхают, кто в город идёт расслабиться, а кто в каюте досуг свой проводит, не без рюмочки, конечно, некоторые, и Сергеич в том числе. А что не выпить, если работе не мешает? - Господь Бог пить не запретил, превратил же воду в вино на свадьбе в славном городе Кане Галилейской.
Ну и подловил ревнивый «дед» соперника на этой рюмочке. Как-то ближе к ночи нагрянул к нему в каюту в сопровождении мастера и «чифа», заставил в трубку дышать. Результат оказался позитивный, 0.6 промилле, не отвертишься. Подловил, значит, и списал. Чистенько получилось, не подкопаешься: спиртные напитки распивать на борту категорически запрещено, в надстройке в каждом проходе на переборке грозный постер висит
Проходит время. Выводят судно из дока. Пускают динамку – нет вольтажа, не возбуждается генератор. Пускают вторую – та же картина. Третью – нет вольтажа, хоть тресни! А судно без электропитания на воде, что кусок пенобетона. Новый электромех в ауте, прозванивает цепи, причину проблемы ищет, лоб чешет: с виду всё в порядке. В машине мрак кромешный, как в лесу в безлунную ночь. Буксиры лайбу держат на концах. Ругань в эфире стоит страшная. Как говорится, «положить бы тебя на левый бок, да нассать в правое ухо!»
Вызвали бригаду ремонтников. Береговые специалисты прозванивают цепи, причину ищут, лбы чешут: с виду всё в порядке. Не знаю, как долго возились, если бы не судовой токарь, бывалый мореман. Подошёл он к генератору одной динамки, обстоятельно принюхался и говорит: « А щётки- то чесноком натёрты, чистить надо».
Принюхался электромех, втянули носом спецы: и впрямь чесноком токосъёмные щётки попахивают. Ай да Сергеич! Ай да сукин сын! Какую бяку «деду» подложил в отместку! Чесноком все щётки натёр! Сок этого растения – замечательный диэлектрик. Тестером- то замеряешь точечно, проводимость нормальную показывает. А раскрути ротор, и чесночная живица на щётках, что плёнка изоляционная – преграда неодолимая. Поди догадайся!
Почистили щётки, и, «ёлочка зажгись!», - возбудились генераторы с пол-оборота.
Народ спрашивает точилу: «Как допёр-то?» А тот смеётся: «Я этот фокус давно знаю. Бывало, салажат дивил. Суну голыми руками два оголённых провода в розетку и держу. А пальцы-то чесноком натёрты! Да откуда им знать?»
Байки на чае.
Что есть ирония судьбы? Ну как тебе сказать. На теле каждого человека есть зарубки судьбы: следы порезов, укусов, уколов, ожогов, большие, маленькие. За каждой отметиной своя драма, свои слёзы, своё время.
У меня, приглядись, над верхней губой рубец с волосок от зубной щетки. Мне было года четыре, погладил дворняжку по голове, и она меня цапнула. Это теперь я знаю, что собака расценила мои действия как покушение на её независимость. А тогда, тогда от боли и вида крови я ревел, и обида на брата меньшего за такую реакцию на знак моего дружелюбия терзала меня.
С семи лет кожа замята у ногтя на указательном пальце правой руки - поймал осу вместе с мячом, стоя в воротах.
На груди след каникул после третьего класса – нырнул, купаясь, и наткнулся на арматурный прут, от правой ключицы аж до шеи располосовало.
Память о моём четвертаке – видишь, скобка на левой руке, ближе к кисти, - от резца нутрии, сбежавшей из клетки, вцепилась при поимке.
А вот почему метка на тыльной стороне ладони правой – не ведаю, год назад поцарапал руку, уходил в море на контракт. Перед глазами, как живой, укусивший полвека назад дворовый пес, а на причину недавней оказии - амнезия, то и есть ирония судьбы, брат.
Байка на чае
На руке у новоприбывшего на судно из Калининграда второго механика швейцарские часы "Tissot". Обладатель солидного аксессуара перехватывает мой любопытный взгляд: - Ага, не простые, с компасом. Купил после одного случая в незапамятные девяностые. Друг позвал к себе в Балтийск с лодки порыбачить. Помнится, ноябрь подступал. Шарились мы до полудня за треской по заливу вдоль бережка, да впустую. Там нас снегопадом и накрыло. Да таким, что хоть гвозди вбивай. Валит и валит. Мы уже подмерзать стали. Надо двигать. А куда? Компаса нет. Ну, благо, залив от открытого моря косой отделён. Как в ковшике мы. Почапали куда глаза глядят. И упёрлись таки в берег. Валуны из воды торчат. На песке полно ящиков из-под соков и консервов к нашей несказанной радости. Наломали реек. Костёр разожгли. Греемся. Помаленьку небо стало проясняться, и мать чесная, прямо перед нами вырисовываются три громадины "Зубров", морских десантных кораблей на воздушной подушке. В секретную зону вояк попали. Пока к лодке бежали, автоматный выстрел прогремел. Я так понял, предупредительный по нашу душу. Могу и ошибаться, но тогда чуть в штаны не наложил! Завелись и выжали из нашего "Нептуна" все лошадиные силы, что производитель в него заложил. - Я констатирую: - Компас - штука важная. Только в машине то часы тебе зачем? Тяжелые. Дорогие к тому же. Поцарапать можно. - Второй с удивлением смотрит на меня: - Как зачем?! На всякий случай! У этих часов ещё и термометр есть, и барометр, и высотомер, и глубиномер! - Ну, глубиномер - это лишнее, - неожиданно резюмирует третий механик и чешет затылок.