Эта горечь, бездонная горечь,
безысходная горечь в душе.
Я иду по окраине в полночь,
там, где нет нас с тобою уже.
Где лишь прошлого звуки немые
и ещё безусловность зовёт.
Только встретимся вовсе не мы
у этих чугунных ворот.
Листья здесь, в октябре ещё тлели,
мне казавшись предчувствием сна.
Здесь, с любовью в глаза мне глядели,
здесь сказали, что я не нужна.