Ты знаешь, трудно быть собой,
Им всем привычней я другая,
Что прихотям их потакая,
Жила всего одной мечтой.
Так трудно стало мне дышать,
Когда меня облили грязью,
И назвали бездушной мразью,
А после силились обнять.
И в голову никто не взял,
Что я могу быть одинокой,
Непонятой, с душой глубокой,
Со взглядом, что всегда искал...
Искал спасенье от меня,
Искал надежду на спасенье,
Искал желанное везенье,
Искал средь ночи ясность дня.
Ты знаешь, что такое быть
Непонятым и одиноким,
С мышлением, от всех далеким,
Такое трудно позабыть...
Как будто кто-то может знать,
Где мы черпаем вдохновенье,
Чтоб в нем найти свое спасенье
И строчки ясно излагать.
Как будто кто-то может знать,
Какие мысли к нам приходят,
Что разум судорогой сводит,
Едва пытались их понять.
Так кто способен говорить,
Что он нас насквозь видеть может?
Его ведь мысли не тревожат...
А можно ли его простить?
Простить за то, что он сказал,
Что резанул ножом по мозгу,
Что отлупил словесной розгой,
Что выше всех себя считал???
Зачем? Затем, что люди все
Еще не знают тайны жизни,
Они в небытие зависли,
Они еще прийдут ко мне.
Возможно, я себя люблю,
Но не рабыня самомненья,
Скорей, рабыня вдохновенья,
Я о покое жизнь молю...