Моё святое прегрешенье

 
 
МОЁ СВЯТОЕ ПРЕГРЕШЕНЬЕ
 
       ЛИРИКА

 

 МОЁ СВЯТОЕ ПРЕГРЕШЕНЬЕ


Моё святое прегрешенье,
Моя любовь, моя тоска
С четой кудряшек у виска
И вечной тайной от рожденья.

Люблю тебя, что нету мочи,
Стремлюсь полней тебя понять
И не дождусь, бывало, ночи,
Чтоб, милый друг, тебя обнять.

Не дай нам Бог в бреду сомнений
Себя бесспорной возомнить
И бремя чести уронить
В надежде новых вожделений.

Утешься тем, что ты ценима
В своей семье и всем нужна,
И всеми искренне любима
Как мать, хозяйка и жена.



 * * *



Как путник, жаждой утомлённый,
Спешит закончить долгий путь,
Чтоб грудью пасть к воде студёной,
Так я, бессмысленно влюблённый,
Спешу в глаза её взглянуть.

Они бездонны, словно омут,
Куда, как в вечность, канет свет.
Из их глубин лучу земному,
Лучу, воистину святому,
Моих надежд возврата нет.

И радость жизни и страданье,
И пламень взглядов роковых,
Упрёк, тревога, оправданье,
И непонятное желанье
Всегда присутствовали в них.

Они не могут лицемерить,
И я надеждой робкой льщусь:
Неизмеримое измерить,
Понять, постигнуть и поверить
В непостижимое учусь!


 * * *


Ещё не выпиты до дна,
Ещё совсем не опустели
Бокалы пенного вина,
Не все аккорды отгремели.

Кружится вальс. Твой стройный стан
Я вновь рукою обнимаю;
Надолго ли ещё, не знаю,
Мне этот миг судьбою дан.

Иль может быть, уж рок судил
С тобой не встретиться нам снова,
И та, которую любил,
Уйдёт, найдя себе другого;

И этот вальс оставит мне
Любви неразделённой участь:
С тоской в полночной тишине
Вздыхать, ворочаясь и мучась.
       
       
РЕБРО АДАМА

       
Даря её, мен я чаруешь
Ты первозданной красотой
И вместе с нею мне даруешь
Запретный плод любви святой.

В ней простота и совершенство,
В ней кровь бродящее вино,
В ней упоение блаженством,
Но сколько ж в ней, о Боже, но!

Создатель, как она красива,
Как лучезарна и мила
И столько ж адского порыва
Она у демона взяла:

Всегда мне хочет сделать больно,
Противоречия полна,
Извечно чем-то недовольна
И не удовлетворена;

Всегда брюзжит, всегда кусает
Словами будто яд змеи,
Ей всё чего-то не хватает.
Наверно за грехи мои,

Подозреваю я, Спаситель,
Что никакой не идеал,
А злобный демон-искуситель,
Как наказанье, мне предстал.
 
Так изгони же ты его!
Пусть будет мне моя супруга
И вместо ангела, и друга,
И вместо рая твоего.



ИСПОВЕДЬ


Не спрашивай: «Что в сердце я таила,
И почему так долго я ждала?» –
Какая-то неведомая сила
Твою любовь всечасно берегла.

Она жила во мне великой данью,
Как наша память о прошедшем дне,
И подвигала душу к испытанью,
И воскрешала гордое во мне.

Я верила: «Развеются тревоги,
Жестокость ненавистная пройдёт,
И этот мир, преступный и убогий,
В небытие безвременья сойдёт».

Вот почему, забыв о личной доле,
Стараясь скромно, неприметно жить
Я не давала слабости позволить
Твою любовь заставить позабыть.
 
* * *

Иду я в жизнь, в судьбу не веря,
И, упреждая торжество,
В сознанье укрощаю зверя
И пробуждаю божество!

И как не жаль, признать придётся:
Нам не дано определить,
Когда и кто из них очнётся,
И кто способен победить?
       
 
 СЕВЕР

Как на короткое время
Ночь оставляет права,
Север, покинутый всеми,
Снова начнёт оживать.

Птицы сбиваются в пары,
Встретившись вместе едва,
Крик оглашает базары –
Северные острова.

Движутся к морю олени,
Ягодник буйно цветёт,
Юркий пронырливый лемминг
Вновь под ногами снуёт.

Бурно природы цветенье,
Броска расцветка цветка.
Северное растение
Знает, что жизнь коротка.

Быстро кончается лето.
Вот и пора настаёт:
Солнце заблудится где-то
И до весны пропадёт.

Птицы с базаров слетают
И разлетаются прочь…
Снова права обретает
Спутница севера – ночь.
       
 * * *

Во лжи нетрудно заблудиться –
У лжи неверная стезя!
Ни луч зари, ни свет денницы
Неправдой вымарать нельзя!

Как не старайся, луч сомненья
Прорежет мрак небытия,
Пробудит радость просветленья,
Бесчестных действий не тая!

Но мы надеемся и верим
На силы нечисти и зла,
Не подсчитав цены потерям,
Какие ложь другим несла!


ЛЕТО


       Шмели на зарослях кипрея
       Танцуют танец круговой.
       Золототысячник, пестрея,
       Разлился пеной золотой.

       Лес полон умиротворенья –
       Всё поглотил полдневный зной.
       Под одинокою сосной
       Клубника млеет без движенья.
 
       Устало дышит аромат,
       Прочь от цветов не отлетая,
       И сосны сонные стоят,
       Покой поляны охраняя.

       Ни голоса, ни ветерка
       Под выцветшими небесами,
       И над притихшими лесами
       Застыли в бездне облака.

       
       * * *



Под утро стала ночь клониться,
В углах пустынно и темно.
Тоска залётною синицей
Стучится в мутное окно.

Постель пуста – нет больше друга,
Она, рассорившись, ушла.
Наверно горькая разлука
Нас безвозвратно развела!

Я жду, о прошлом сожалея.
Приди, верни мою любовь,
Лампаду жизни сном елея
Наполни вновь, наполни вновь!

Забрезжат скоро блёстки света
В моём недрёманном окне.
Я жду тебя, я жду ответа.
Ночь не даёт ответа мне.


 

 РАННЯЯ ВЕСНА


Хотя земля ещё мертва
И лес по-зимнему печален,
Весёлой стайкой сон-трава
Уже белеет средь проталин.

Вокруг берёзового пня,
В едва оттаявшем оконце
Она разнежилась на солнце
Холодного сырого дня.

Повсюду снег и хмурый лес,
И день по-зимнему суровый,
И тучи чёрные с небес
Засыпать снегом лес готовы.

Но ей пороша не страшна,
Весенний снег растает скоро;
Пускай зима потешит норов,
В Сибирь пришла уже весна.

* * *



Прелестных ножек воздыхатель,
Бывало, потеряв покой,
Любил их гладить на закате,
Касаясь трепетной рукой;

Наперекор капризам моды
У милых женщин на цвету,
Как сокровенный дар природы,
Я обожал их полноту.

И в непременном обиходе,
И в бурном натиске страстей
Мне ведом был и пламень бёдер,
И холодок нагих ступней.

Я и теперь люблю без меры,
Неисправимый идиот,
Хотя уже не те манеры
И возраст, знаете ль, не тот;

Но если где-то повстречаю,
То случая не упущу –
Их долгим взглядом провожаю
И сердцем трепетным грущу!

       

 * * *


За что я вас любил, не знаю,
Не знаю, почему грущу,
За что сегодня отвергаю
И встречи с вами не ищу:

За вашу редкую беспечность,
За рассудительность и ум
Или за вашу поперечность
И за незрелость ваших дум;

За вашу искренность не в меру,
За веру в то, в чём смысла нет,
За вашу страсть не брать на веру
И верить в откровенный бред;

За смелость в безрассудном деле,
За вашу робость, как напасть,
За жар в душе, за холод в теле,
За безразличие и страсть;

За вашу взрослость не по летам,
За детскость полную – вдвойне –
За всё, за то, что в мире этом
Вы дали и не дали мне.
 

ПОГРАНИЧНИК


Тревожно шумит камышовое море,
В пылающем мареве солнце встаёт.
Я снова стою на границе в дозоре
За мною застава, Россия, народ.

 Граница прозрачна для зверя и птицы.
 Им вольная воля: иди и лети –
 Но недругам нашим священной границы
 Нельзя никогда и нигде перейти.

Чужая страна, и об этом я знаю
И, ропот сомнений в себе заглушив,
В пустыне, на мутной реке, охраняю
Я, сын твой, Россия, твои рубежи.

Я здесь твоё око и чуткие уши
В то время, когда по любым рубежам:
По морю, горам, по воде и по суше –
Потоком наркотики хлынули к нам.

А эта граница донельзя опасна.
И я на границе мне чуждой земли
В дозоре глаза напрягаю всечасно,
Чтоб меньше отравы к тебе завезли.


ГДЕ ВЗЯТЬ ТАКИЕ РАССТОЯНИЯ
 
Где взять такие расстояния,
Где отыскать такой простор,
Чтоб вопреки любым желаниям
Их не охватывал бы взор;

Чтоб мыслью, в вечность проникающей,
Нельзя их было облететь,
И этот путь, душой страдающей,
Идя к тебе, преодолеть.

Волненьем искренним и радостным,
Надеясь, жаждая, скорбя,
Всё превозмочь и чувством сладостным
Желать тебя, одну тебя.

И в исполнение желания
Всю эту даль тоской пронзить
И на вершине Мироздания
Любовь и Верность водрузить!
       

ГЛАВНАЯ ЁЛКА

Зелёная красавица
Среди подруг росла,
Хотела всем понравиться,
Свой звёздный час ждала.

Найдя меж туч оконышко,
Впадая в забытьё,
Заглядывалось солнышко
Подолгу на неё.

Казались ели чудами
И, глаза не щадя,
Сверкали изумрудами
Под каплями дождя.

Зимой с почётной миссией
В лесную тишину
Приехала комиссия
И выбрала одну.

Теперь она огромная,
Счастливая на вид,
Красивая, зелёная
На площади стоит.
       

ВЕСЕННЕЕ НАСТРОЕНИЕ

Солнце ярче, небо выше,
Даль заречная ясна,
Тает снег, чернеют крыши –
Приближается весна.

Я б, наверное, забылся,
Захмелев как от вина,
И как юноша влюбился,
Да мешает седина.

Груз раздумий и сомнений,
Груз волнений и забот,
Надвигаясь словно тени,
Быть мальчишкой не даёт.

Ну, а вдруг она ответит?
У любви известна цель.
Я боюсь, что мне не светит
С ней совместная постель.

Полежишь изрядно рядом…
Тут хоть сам, да хоть сама,
Тут хоть передом, хоть задом,
Только дела-то нема.
 
Что ж, в таком порыве скором,
Не подумайте, не лгу,
Седину покрыть позором?..
Извините, не могу!

Ну, а так? Я вновь забылся
И опять надеждой льщусь:
Я б как юноша влюбился!
А постель? И я боюсь!
 
       
 СОНЕТ


Измученный бесперспективным спором,
Но, между тем, не побеждён пока,
Увёртываюсь я тореадором
От благоверной, словно от быка.

Чёрт накашлял таких противных баб,
Уж до чего на выдумки проворны.
Зачем им муж? Им нужен только раб
Всегда послушный и всегда покорный!

Но, ежели понятие иметь,
Они в другом совсем не заменимы,
Поэтому их выгодно терпеть
И к их причудам быть вполне терпимым.

Им не нужна мужская мощь и сила,
Им в этом плане лишь бы что-то было!


 

       * * *



Мне вашей близости не надо!
Я насладиться смог вполне
Мгновеньем ласкового взгляда,
Подаренным случайно мне.

В плену волнений и сомнений
Я встреч интимных не ищу
И ощутить тепло коленей
Не нужно мне, я не хочу.

Мне хочется немного детства,
Немного прихоти пустой:
В чудесной ауре погреться
И насладиться красотой.

И вы мою поймите муку,
Мою несносную печаль …
И если только вам не жаль,
Я поцелую вашу руку.


 
       * * *



Не тронь цветок, когда бутона
Он не успеет распустить.
Он смотрит в новый мир влюблённо,
Он хочет жить, цвести, любить!

Его приветствует планета
Объятьем солнечной весны,
Ему неведом сумрак света
С обратной, тёмной, стороны.

Он ждёт желанного ответа
От мира чуждого ему,
И яркий свет, и краски лета –
Порука верная тому!

Пусть он не ведает страданий,
Пускай продлится дивный сон,
И чудный мир его желаний
Не будет горем омрачён!

Не торопи его мгновений!
Уж слишком хрупки и тонки
Для грубых соприкосновений
Его тугие лепестки!



 * * *

Когда наступит листопад,
Поблекший день короче станет,
И осень хмурая нагрянет –
Переведи часы назад.

Вот так бы просто, без сомнений,
Под сенью радостных надежд,
Перевести часы невежд
И пошлых их нравоучений.

 
РЫБАК

Был в море я на севере,
Мне нрав морской знаком.
На рыболовном сейнере
Служу я рыбаком.

Напрасно не затрачу я
Ни времени, ни сил;
По опыту удачею
Нас случай наградил.

С наполненными трюмами,
Все высыпав на борт,
С желаемыми думами
Идём в рыбацкий порт.

Над горизонтом здания
Высокие встают,
Минуты до свидания
Всё медленней идут.

Вот, показались плавни,
Спокойней бьёт волна.
В уютной нашей гавани
Я знаю: ждёт она.

Приду и в тихой комнате
Я Розу обниму
И глаз любимых в омуте
Надолго утону!
 

НАРКОМАНИЯ

Наркомания душит проклятая,
Тело ноет, грызёт и болит,
И душа, как на плахе, распятая
Раздобыть, уколоться велит.

Нелегко расставание с грёзами,
Ещё хуже смятенье в борьбе,
Так недавно желанными розами,
Украшавшими бытность тебе.

А с какой несказанною радостью,
И какие лелея мечты,
В первый раз с этой сладкою гадостью
Спознавалась счастливая ты.

А сегодня больная, испитая
Ты как мать, а тем больше жена,
Вечно скучная, горем убитая,
Никому ни зачем не нужна.
       
 
 ЖЕНА ГЕНЕРАЛА

Когда б вы знали,
Как я несчастна,
Как внешним видом
Я занята –
Быть генерала
Женой опасно,
Тревожна звёздная мечта.

Настало время
Забот печальных,
Я постарела
Чуть-чуть и вот
Кружок развратных
Девиц нахальных
Вкруг мужа водит хоровод.

А я полнею
Всё и старею,
Сильней сутулюсь,
Дряхлеет грудь,
Редеет волос,
Виски седеют,
И гложет чаще сердце грусть.

Они и раньше
Толпой кружились
Вокруг мундира
И эполет,
Но их надежды
Не воплотились
На протяжении тех лет.
 
Я молодая
Была в те годы,
Красивой стройной
Тогда была
И отбивала
Их хороводы,
И честь мундира берегла.
       

 
ГРАЖДАНИН


Томясь надеждой безотрадной,
Без должной веры в свой успех
В подлунный мир не в меру жадный
До власти, денег и утех,
То преднамеренно лукавый,
То без стыда поющий лесть,
Всегда готовый ради славы
Топтать достоинство и честь,
Всегда настигнутый пороком
До самых избранных вершин,
Пришёл я скромно, не пророком, –
Как беспокойный гражданин.

Особой роли не имея
Из уст Создателя-отца,
Учить и поучать не смея
Других от своего лица,
Я вижу долг в труде суровом,
Без позволения Творца,
Будить непринуждённым словом
Толпы заблудшие сердца
И в век, прославивший тиранов
Мир потопляющих в крови,
Напоминать ей неустанно
О силе правды и любви.


 

 РАЗОЧАРОВАНИЕ


 
О Боже! Если бы я знал,
В кого так пылко так влюбился,
Кого безмерно обожал,
Чьим нежным именем гордился,
Кого безвременно считал
Непререкаемой святыней,
И перед кем я трепетал,
Робея, как перед богиней?

Не веря искренней молве,
Не веря мысли нежеланной,
Какие в детской голове
Я строил радужные планы;
Как я любил, как я страдал,
Как изнывал в сердечной муке,
Кому я мысли посвящал,
Подумать стыдно – потаскухе!

       
 ЗАБЛУДИВШАЯСЯ


Я не боготворил, я вас богоподобил,
Я встречи ждал, молясь неведомо кому,
Но в вашем торжестве, как в непокорной злобе,
Не зрел ответ ни мне, ни сердцу моему.

Вы думали, что мир торжественен и ярок,
Вас бурно увлекли театр и ресторан,
А что я мог тогда преподнести в подарок
Дороже и нежней моих сердечных ран.

Утратив связь границ, реальности и меры,
Поверив в красоту, воспетую молвой,
Без чести, без любви, без совести, без веры
Вы бросились в тот мир, как в омут головой.

Но вот увяли вы, и подошла расплата:
Минувшее легло, как пропасть, позади,
Распродана любовь, душа, как плоть, распята,
От нелюбимых губ давно тошнит в груди.

Вы этого конца никак не ожидали,
Покорная всегда желанью своему.
Но именно его вы жадно приближали,
Стремились всей душой вы именно к нему!
       
       
 
       * * *



Мы пьём вино не для веселья,
Нам в жизни радость не дана.
Одно лишь горькое похмелье
Нам требуется от вина;

Чтоб завтра с головною болью
И собутыльником дружком
Стремиться снова к алкоголю,
Распив его за верстаком.

Так каждый раз: не ради пьянки,
А чтобы только мозг травить
У женщин клянчим на полбанки,
Чтоб снова с кем-то, где-то пить.

В похмельный строй встают недели,
Бутылок множа частокол.
Глядишь, и дети повзрослели
И сели рядом к нам за стол.

Им опыт бережно вверяя,
Мы будем гордо говорить:
«Жизнь совершенно смысл теряет,
Если не пить и не курить».

 

 ТАЛИСМАН


Звезда, гори неярким светом,
Свети, мой добрый талисман!
Кому известно в мире этом,
Какой нам срок судьбою дан?

В какие вещие скрижали
Всевышний или Сатана
Рукой поспешной записали
На память наши имена?

Где та постель, квартира, поле,
Асфальт, развалина, овраг,
Когда по злой иль доброй воле
Нам предрешён последний шаг?

Никто: ни ангел неподкупный
Перед Творцом не согрешит,
Ни дьявол, куш не примет крупный,
И заглянуть не разрешит.

Молчит насупленная вечность
И от неё не жди ответ!
И, удаляясь в бесконечность,
Звезда ещё роняет свет.
 

       * * *



Для упований нет причины –
Не всё осенняя пора.
На вас глядят ещё мужчины
И обожает детвора.

И не пора тоски печальной
Всерьёз подумать иногда
О близких днях дороги дальней
Нас уводящей в никуда.

Минувших лет очарованье
Созрело, но не отцвело
И мудростью – не увяданьем
У глаз морщинками легло.

У ваших губ всё та же нежность
И те же милые черты,
И полнота, как неизбежность,
Вам добавляет красоты.

И вновь сказать своё признанье
Хочу я вам наедине,
И нечестивое желанье
Вновь пробуждается во мне.


 ГРАНИЦА


Отбиты душманы, умолкла граница,
Сданы автоматы, получен отбой.
А ночью солдату любимая снится,
И снится родной стороны непокой.

Сельчан, от вина отупевшие лица,
Тревожат ночами солдатские сны –
Там то же сегодня проходит граница –
Граница великой и нищей страны.

Приснилось ему, что его недотрога
Из «Вольво» рукой ему машет вослед.
В стране, оскоплённой неверием в Бога,
Давно уже нравственных принципов нет!

Всё можем продать, что способно цениться:
Любовь и Россия в продажу идёт!..
А рядом с солдатом проходит граница
И служба, поутру, которая ждёт.

В холодном поту он встаёт среди ночи,
Её письмецо, торопясь, достаёт:
С портрета ему улыбаются очи,
Любимая пишет, что любит и ждёт.

Но больше солдату той ночью не спится,
А, как и зачем, он не может понять:
Россия сама превратилась в границу
И надо кому-то её охранять.


       
 ПЕВЦАМ СЕКСА


Не обижайтесь, в самом деле
Я к вашим радостям не строг;
Но мир, увиденный в постели,
Довольно узок и убог.

Мне мир хотелось видеть шире…
По разуменью моему
Я в нём увидел то, что в мире
Способно видеть лишь уму.

И я увидел в там любовь
Совсем на вашу не похожей,
Не ту, что будоражит кровь
И тянет с женщиной на ложе.

Её на людях не видать;
Она всегда стоит в сторонке,
Но заставляет мужа ждать
С войны и после похоронки;

Она и жизнь отдаст за друга,
Не взяв в замену ничего
И заболевшего супруга
В беде не бросит одного;

Не закружит в хмельном угаре,
Теряя счёт ночей и дней,
И как кукушка не подарит
Детдому собственных детей;

Она…. Ваш слух не утомляя,
Я вам хочу напомнить вновь:
Она великая, святая
Моя прекрасная любовь!

А что же прелесть гениталий,
Постельных радостей дурман?
Спасибо, что вы подсказали,
Что мы потомки обезьян.


       * * *



Исцелованы губы,
А во взгляде тоска
И сознательно шубы
Пола коротка,
И коленка на страже,
И улыбка у глаз –
Всё, что есть, для продажи,
Всё, что есть – напоказ!



ПОСМОТРИ НА МЕНЯ

Погляди, милый друг, на меня,
Как я стала теперь хороша,
И как много живого огня
Для тебя сохранила душа.

И как много счастливых надежд,
Погляди, милый друг, погляди,
Сохранилось под шёлком одежд,
В пополневшей за время груди.

И к подружке своей не спеши,
Позабудь навсегда её дверь,
Лучше мне о себе расскажи,
Поделись, чем ты занят теперь?

Я тебя так тревожно ждала,
Что не смеешь ты мимо взглянуть,
Пренебречь, чем я раньше жила,
И надежды мои обмануть.
 

ОКАЯННАЯ ЛЮБОВЬ

Время позднее, ночь туманная,
А любовь моя окаянная
Не даёт мне спать, гонит из дому,
Всё зовёт меня к другу милому.

И волнение, и страдание,
И тревожное ожидание –
Всё сливается во единое
Нетерпение лебединое.

Как не терпится, как мне хочется
В ноги к милому камнем броситься:
«Пожалей меня неразумную,
Приходи ко мне ночью шумною.

Пусть река шумит, небо хмурится,
Ветер бьёт в окно, дождь беснуется.
Сердце женское ждёт, надеется –
Всё озябшее отогреется.
 
Исстрадалась я, разуверилась,
Растеряла всё, во что верилось,
Уж я жду тебя вечность целую –
Подарю любовь неумелую».
       
       
 СОЛДАТСКИЕ ЖЁНЫ
       
Солдатские жёны, тревогой томимы,
Солдатская мысль постоянно при вас,
В разлуке вы больше и чище любимы,
С тоской вспоминаемы за день не раз.

Ранимые болью тревоги сердечной,
Прождавшие долго означенный час,
Вы сколько б не ждали, разлука конечна,
И ваши любимые будут при вас.

И горькие думы забудутся как-то,
И как-то уйдёт, отступая назад,
Всё то, о чём кажется думать бестактно,
Когда ты об этом подумать не рад…

Влюблённая юность, чего тебе надо,
Чтоб ты позабыла о болях своих?
Ты встрече давно ожидаемой рада –
Она тебе высшая плата за них.
 

«ГРЕХОВОДНИЦА»

Домой вернулась «греховодница»,
Таясь, с рассветом подошла,
Взялась за дело и торопится –
Боится спросят: «Где была?»

А мысль: «Вот мама оборотится», –
Никак уйти не хочет прочь
И скажет: «Где ещё, негодница,
Ты пропадала в эту ночь?»

Снуёт послушною девчонкою,
Боясь суровый взгляд поймать,
Тихонько шмыгает сторонкою
И смотрит искоса на мать.

А мать из опыта бывалого
На дочку глаз не подняла:
«Я посмотрю, какого малого
Ты по душе себе нашла».
 
 
       * * *


Я пьян тобою без вина,
Без вакханального веселья.
Вино в тебе и для похмелья
Нужна мне ты всего одна.

Чужого тела сладкий вид
И аромат открытой кожи
Ещё сильней меня тревожит
И воспалённый мозг пьянит.

И ты нетвёрдою рукой
Не отвергаешь притязаний,
Не отрицай моих желаний
И жажду плоти успокой.
       
 
       * * *


Не окропляй святой слезой
Ты этот мир циничной злобы,
Он обречён судьбой до гроба
Идти неправедной стезёй.

Он безразличен и жесток,
Как обух горд и примитивен,
Его преследует порок
И плач дитя ему противен!

       
       
       * * *



Скатилась капля снеговая,
С подтаявшего бугорка,
За ней ещё: одна, вторая
И вот…, на солнышке сверкая,
Бежит ручей издалека.

Лощинки лужицами топит,
Набух водой тяжёлый снег.
Весна не долго силы копит,
Весна настойчиво торопит,
Спешит, всё убыстряя бег.

И вот уж окрик лебединый
Прорезал обруч тишины!..
Водой покрытые долины
И запестревшие равнины
Надеждой радости полны.


ОЖИДАНИЕ


Вся жизнь – сплошное ожиданье
Проходит мимо день за днём.
Мы в ранней юности свиданье,
Горя от нетерпенья, ждём;

Уже женившись, ждём весну,
Любя картины ледохода;
Застав в неверности жену,
Ждём с нетерпением развода;

Весной и летом ждём субботы,
Чтоб огороду посвятить
И, отдыхая от работы,
На свой участок укатить.

За жизнь своих детей в ответе
Мы снова охаем и тут
И ждём, когда же наши дети
В самостоятельность войдут?

Подняв детей на ноги, ждём:
На пенсию, ну, наконец-то,
От ожиданий отдохнём,
Которые обрыдли с детства.

И только смерть нам не нужна –
Не ждём и не горим желаньем,
Но к нам приближена она
Всем предыдущим ожиданьем.


* * *
 


Люблю бесцельно, безрассудно
И провидение молю,
И сердцем чувствую подспудно,
Что безответно я люблю.

В ней всё в гармонии бесспорной:
Улыбка, голос, внешность, речь,
И искрой юности задорной
Она не может не увлечь.

А кто я ей? Безвестный странник,
Увлёкший сказкой старый шут,
Не рыцарь сердца, не избранник –
Попутчик нескольких минут.

Она забудет, безусловно,
Пустые присказки мои,
И если вспомнит – хладнокровно,
Без состраданий и любви.

Но я с надеждой образ милый
Храню в душе всему назло…
Уж если сердце чьё любило,
То значит, что оно жило!
 
* * *
 

Когда б ни этот взгляд случайный,
Не обещавший ничего,
Не озарил надеждой тайной
Глубины сердца моего,
Пронзая трепетным желаньем,
Когда рубцы ещё свежи,
Не притерпевшейся к страданьям
Моей израненной души,
Не знал бы я проказы ваши,
Не упреждал небрежный взгляд
И не пивал из горькой чаши
Тех разочарований яд,
Какие мне судьба дарила,
Что по летам мне не к лицу,
И упоений не сулила,
Как захмелевшему юнцу.



       М. б.

В лучах истлевшего заката,
При народившейся луне,
Ты мне казалась угловатой
В среде блуждающих теней.
Позднее я заметил косы:
Две ёлочные ветки кос
И носик тюпочкой, курносый,
И ножки – пяточки вразброс.

В среде, где царствовала злоба
И ложь гнездо своё вила,
Где жалкими казались оба
Мы под глухим покровом зла,
Мне грели душу только росы
Тех давних дней да шум берёз,
Да носик тюпочкой, курносый,
И ножки – пяточки вразброс.

Жить было трудно. Ты устала,
На той тропе, где жизнь прошла,
Ты ноги, обе, поломала,
Ссутулилась, костыль взяла.
Теперь какие, к чёрту, косы;
Остались, как немой вопрос:
Твой носик тюпочкой, курносый
И ножки – пяточки вразброс.



 * * *


Влекомый жаждой сладострастья,
Уместной вроде бы вполне,
Я ждал, как женское участье
Проявит кто-то и ко мне.

И ты, как будто ненароком,
Комфорт душевный сохраня,
Неведомо каким-то боком
Пригрелась около меня.

И мне спокойно и уютно
Теперь в сообществе таком:
С тобой в безлюдном месте людно,
При скуке – весело вдвоём.

И время, медленней ступая,
Идёт-бредёт само собой,
И жизнь на радости скупая
Теперь не кажется такой.

 

 БЕРЁЗКА


Холодный ветер хлещет броско
И безразличен, и суров.
И на распятии ветров
Одна тщедушная берёзка,
Остановившись на бегу,
Под кручу косы уронила,
Вся изогнулась и застыла
На самом краешке в снегу.

Её подружки, что поробче,
Все от неё невдалеке
В берёзово-сосновой роще
Спокойно дремлют на лужке.

Куда, зачем она спешила,
Какой надеждою дыша,
Какому Богу согрешила
Её невинная душа?
Людским ли тронута страданьем,
Гонима ль злобною молвой,
В объятья ль первого свиданья
В порыве страсти роковой?
И кто же так неосторожно,
Лишив её последних сил,
Рукой, поистине безбожной,
На самой кромке поместил?

Печаль людская скоротечна,
Проходит горькая беда
И от любви большой и вечной
Не остаётся и следа.
Теперь ей каждая минута
Грозит тревогой новых бед:
Всегда метелями продута,
Всегда одна – исхода нет.



 * * *



Уму лениться не давай,
Не позволяй лениться телу;
Едва одно окончив дело,
Другое дело начинай!

Иначе твой ленивый ум,
Ступив на стёжку оправданий,
На поводу пустых желаний
Умрёт в тисках бесплодных дум.
       
 

 * * *



С брезгливостью, нахмурив бровь
Я всё о нравственности пекся,
Как пел девчонкам про любовь,
Которые погрязли в сексе;

Спокойствием не дорожив,
Тревожа нервы рифмой новой,
Весь блеск поэзии вложив
В стихи с гармониею слова;

Я заливался соловьём,
Стучался дятлом прямо в души
Искал сравнение в былом…
Они же затыкали уши.

Они и ухом не ведут
(Их не пронять) не то, что бровью
И пуще прежнего дают,
Зовя банальный секс любовью!

Архивы роя прошлых лет,
Иная, может, скажет только:
Чудаковатый был поэт,
Ну, сукин сын же этот Колька.
 


 * * *



Какая там любовь? Напрасно
Не сочиняй красивой лжи.
Тебя в свои объятья властно
Влечёт безудержная жизнь.

Не прикрывайся даром неба!
Бутылка горького вина,
Консервов банка, булка хлеба –
Твоя обычная цена.

Что так могло тебя сломать,
Что так бесстыдно доконало?
Ты – совесть нации и мать –
Так беспредельно низко пала!

Наверно, скорбная минута
Имела роковую власть,
Когда с любовью похоть спутав
Ты воле случая сдалась.

А ведь бывало: на турнирах,
Любви высокий идеал,
Тебе, избранница от мира,
Свой подвиг рыцарь посвящал.

Бывало, а теперь, о небо!
Бутылка горького вина,
Консервов банка, булка хлеба –
Твоя обычная цена.
 

БЕСПОКОЙНОЕ ВРЕМЯ
       
Зашумело время непогоды –
Наше лето красное прошло,
Подхватило молодые годы
И с собою в вечность унесло.

Воскрешая годы лихолетий,
От тоски разламывает грудь,
Оттого, что может быть, на свете
Нам осталось жить всего чуть-чуть.

Милых глаз слеза уже не сушит,
А в лице всё меньше прежних чар;
Хоть с годами сердце бьётся глуше,
Но любовь всё так же горяча.

Правда, ей оставлено немного –
И в помине нет тех жарких встреч;
Разве только с большею тревогой
Мы хотим друг друга поберечь.

А иначе с ревностью унылой,
Жизни дав стремительный расчёт,
В мрачное небытие могила
Нас по одиночке увлечёт!
       
       
ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА

Черту границ пересекая,
Связав далёкие моря,
Материки соединяя,
Бежит стальная колея.

И если только вы хотите
Увидеть центр, Урал, Валдай,
И вы их истинный ценитель –
Тогда садись и поезжай!

В окне один пейзаж России,
Спеша, сменяется другим,
Бегут места тебе родные
И веет чем-то дорогим.

А утомлён дорогой долгой,
Попей горячего чайку
И отдохнуть приляг на полку
Под стук колёсный, на боку.

Минует ночь, пройдёт другая,
Рассвет затеплится едва,
А за окном уже мигает
Огнями встречными Москва.

И расставание недолго:
Дежурный двери отворил,
И ты простился с верхней полкой
И с тем, чем в это время жил.
 
       
 МЫ И ДЕТИ

Я видел, как клушка цыплят защищала.
Их громким клохтаньем в крапиву загнав,
На выпады коршуна насмерть стояла,
Навстречу когтям налетая стремглав.

Я видел в лесу на опушке, как лихо,
И пяди на куст не сдавая назад,
Царапала морду дворняге зайчиха,
От хищных зубов защищая зайчат.

У нас на Руси повсеместно бывало:
В отчаянье жертвуя жизнью своей,
Не редко от голода мать умирала,
В голодные годы спасая детей.

Нам дети не стали так многое значить –
Теперь мы бросаем детей без невзгод.
Сумела нас партия переиначить
В бессовестный к собственным детям народ.

Теперь, нападая на власти лукаво,
Способны мы детскую жизнь загубить
За наше тупое бесчестное право,
За право: волынить, бездельничать, пить.
       

БУДЕМ ХОРОШИМИ ДЕТЬМИ

Мы утром не будем шуметь, баловаться,
А будем с охотой в детсад собираться,
Без слёз и каприз спозаранку вставать
Чтоб наших родителей не раздражать;

Во всём воспитательниц слушаться станем,
Гулять собираться поможем мы няням,
Мы будем с желанием в садик ходить,
Есть суп и компот с удовольствием пить.

По дому в семье помогать не забудем,
Со всеми приветливы, вежливы будем,
И если хорошими будем детьми,
Тогда мы хорошими станем людьми.

       
* * *
 

Мы у солнца, у ветра спросили,
Но в безвременье канул вопрос:
Где она заблудилась, Россия,
У своих белоствольных берёз?

Что ж ты, мать, нас оставила в поле,
На пороге безвестного дня,
Не отдав нам достаточно воли
И неволи совсем не отняв?

Мы твои непутёвые дети
И расстаться с тобой не хотим.
Нам по-прежнему солнышко светит,
Только зябко сегодня под ним.

В исторический срок не впервые
Разоряем мы собственный край.
Вразуми нас скорее, Россия,
И в грядущее веру нам дай;

Дай нам зрелость в сердца поскорее
Вместе с верою в завтрашний день,
А за наши грехи нам на шеи
Крест безмерных страданий одень.

 
 * * *

       
Восток зарделся позолотой,
Сквозь облака пробился свет,
Светлеет день, а пруд дремотой
И мглой усталости одет.

Ещё вчера над ним стонала
Разорванная тишина,
И мутный ил со дна вздымала
Седая пенная волна.

Со злобой в сердце затаённой,
Как на заклятого врага,
Бросал он волны, разъярённый,
На собственные берега.

Выл ветер, ива вод касалась,
Чертили ветки мутный след,
Всё помутилось и казалось –
Безумию предела нет!

И пруд по воле чуждой власти,
Не то ретив, не то смешон,
Весь клокотал в порывах страсти,
Всецело в злобу погружён.

А было то всего: уныло,
Как разудалый хулиган
И раздражающая сила,
Над ним пронёсся ураган.

 
ДОРОГА

Стремиться куда-то дорога,
К неведомым далям зовёт,
То круто взметнёт, то полого
Срывается в быстрый полёт.

Мелькают поля, перелески,
Селения и города,
А в солнечном утреннем блеске
В озёрах и реках вода.

И, кажется, нет ей предела
И путь ваш кружить не устал…
И вот уж она пролетела
Высокий крутой перевал.

И дума взметнуться готова
С неё, соскользнув в облака,
Как вольная птица, как слово,
Как мысль на подъёме легка.

Знакома ли вам, не знакома,
Всегда устремляясь вперёд,
Дорога домой и от дома
Кого-то куда-то ведёт.

Но самой простой и известной
Считается та, что вас ждёт
И вами считается местной –
Которая к дому ведёт.
 

 Я, ЖЕНЩИНА

Я, женщина, и ей хочу остаться
Ни Бога, ни природу не кляня,
Хочу, чтобы мужчины добиваться,
Любить, желать хотели бы меня.

А счастье матери? Я им полна доныне.
Уже и внуки у меня растут,
Я, как частица будущего, в сыне
Продлю мгновенье радостных минут.

Хочу я быть любимой и понятной,
Не опускать от горя головы
И быть такой красивой и опрятной,
Какой меня хотите видеть вы.

Я не желаю жизни недостойной,
Я презираю варварство и лень,
Хочу я видеть сытый и спокойный
Моей страны счастливый новый день.

И вы, мужчины, будьте же достойны
Надежд на счастье женщины своей.
Уймите распри, прекратите войны
И не губите наших сыновей.

 
 ТЫ – АВИАТОР

Пропеллер с веком в прошлое ушёл,
Дрожит мотор от мощи силы новой,
Остался только парашютный шёлк
От славного величия былого.

Стальная птица сказочно легка
И скорости полёта запредельны.
Внизу плывут туманом облака,
Как покрывало нашей колыбели.

Ты – авиатор, так гордись же тем:
Пока у мира ты стоишь на страже,
Злой лик войны беспомощен и нем
И хищной мощи больше не покажет.

Мы истерзали землю не любя,
Коверкая окрестность и пространство,
Так может, об утраченном скорбя,
Смахнём слезу за наше окаянство.

Земля прекрасна. Мир ей и покой!
Пускай простит нам прегрешенья наши
И не взметнётся атомной волной
Над красотой её лесов и пашен!

       
ИДЁТ ЛЮБИМАЯ

Жёрдочка над речкой, заскрипев, прогнулась,
Колыхнулась, стёжку заслоняя, рожь,
Веточка нагнулась и воды коснулась –
Это по тропинке ты ко мне идёшь.

Я свою родную издали замечу
По походке быстрой, по волне кудрей,
Поцелую в щёчку и пиджак на плечи,
Чтобы не озябла, я наброшу к ней.

С ней скучать не будешь, даже слов не надо,
В горький час разлуки хочется ещё
Бесконечно долго оставаться рядом,
Ощущая друга милое плечо.

А приходит время, время расставаться,
Беспокойно сердце съёжится в груди,
Я опять тревожусь, не могу дождаться:
Что-то ещё дальше будет впереди?
       
 
 КОТИК

Играет котёнок под лавкой клубочком,
И котику хочется тоже играть.
Зовёт он соседку Кошурку на ночку
В печурку к нему приходить ночевать.

Кошурка ему грубо: «Мяв, – отвечает, –
Приду, но не на ночь, а днём на часок».
Что, видно, на их языке означает:
«Пошёл бы ты, знаешь куда, муженёк.

Тебе бы игрушки, а мне незадача:
Котиться и выводок целый кормить,
Беречь от детей, от родителей, пряча,
Чтоб деток моих не смогли утопить.

Ты лучше бы в эту безлунную ночку
Не шастал по крышам и грязь не таскал,
А вместе с котёнком играл бы клубочком
Да где-нибудь, тихо мурлыкая, спал».
 

 НЕ НАДО КЛЯТВЫ

В любви не нужно клятвы шумной,
Не нужно льстивой суеты!
Любите женщину безумно,
Дарите женщинам цветы!

Любите трепетно и ровно,
Несите щедрость доброты,
Цените гордость, безусловно,
Дарите женщинам цветы!

Ищите путь к любимой смело,
Душа не терпит пустоты.
Любите женщину всецело,
Дарите женщинам цветы!

Она – последняя потеря,
За нею – пропасть пустоты.
Любите, веря и не веря,
Дарите женщинам цветы.

Любите, жаждите, страдайте,
Храните нежные мечты,
Всецело женщин принимайте,
Дарите женщинам цветы.

Не досаждайте клятвой шумной,
Не допускайте суеты –
Любите женщину безумно,
Дарите женщинам цветы!

 
БЕЗЫСХОДНОСТЬ

Всё то, что дано всемогущим нам Богом,
За что мы обязаны Бога хвалить
В позорном мирке своём нищем, убогом
Мы всё постарались, опошлив, растлить:

Святыни низвергли, любовь попираем,
Зачем это нужно – ответ не даём.
Под старость невзгод урожай собираем
За всё, что не любим и не бережём.

Отваги и честности в дружбе не ценим,
Дав слово, ответственности не несём,
А выгодно станет, мы дружбе изменим –
Нам всё безразлично, нам всё нипочём.

Куда мы идём? Осознать не успели
И, разум, сменив на проделки глупца,
Живём без заботы, надежды и цели,
Без всяких тревог в ожиданье конца.
 

ВЫ – МОЁ СМЯТЕНИЕ

Смятение души я с вами испытал,
Отныне, вы моё прекрасное мгновенье.
Я верил и любил, я встречи с вами ждал,
Питал в душе восторг и мучился сомненьем.

Вы были то меня по духу далеки.
Не грезил я от вас желаемым ответом.
Мне было тяжело и думы не легки,
Но грели вы меня, зовущим к жизни светом.

Я верой в счастье жил, и счастлив был я тем,
Что мог на вас глядеть и находиться рядом,
Сознание моё ни омрачать ничем
И только иногда обмениваться взглядом.

Я с вами встреч искал, но робостью томим,
Боялся этих встреч, грозящих мне отказом;
Я счастьем веры жил, что вами я любим,
Не смея надоесть вам ни единым разом.

Так будьте же святой надеждой для меня,
И будьте же всем тем, чем ранее вы были,
Даруйте мне любовь, лелея и маня,
С такой же радостью, с какой всегда дарили.
       

* * *
 
Уверенные стопроцентно,
Что в нашем мире непременно
Приходит всё само собой,
Оправдывая собственное чадо
Мы говорим: он молодой,
Ему ещё побегать надо;
Пусть о работе не жалеет
И за родителями отдохнёт,
Пусть подрастёт и поумнеет –
Он всё своё ещё возьмёт
И наработаться успеет.

Вот чадо выросло, оно
Бесперспективно и давно
Врубилось в общую идею,
Идти работать не спешит,
А говорит: «ещё успею» –
К своим родителям на шею,
Удобно взгромоздясь, сидит
И на бесплодную затею:
«С харчей родительских ссадить
И на работу проводить» –
С ухмылкой лодыря глядит.



 * * *


Блажен, кто верой околдован
Кто верен чувству своему
Чей принцип, вопреки уму
На всепрощении основан!

А нам судьба дала иное
В земной обители людской:
И всемогущий непокой,
И нетерпенье неземное.

Нам друг без друга не сподручно:
Нам вместе хочется сойтись,
Сойдёмся – надо разойтись,
Нам и вдвоём всё так же скучно.

И ссора следует за ссорой!..
Друг другу не сказав прости,
Определяем мы пути
Разлуки длительной и скорой.

Как две волны в одну не слившись,
Мы мчимся по груди морской,
И обретём ли мы покой
О берег старости разбившись.
       


 * * *


В глазах написано страданье
Всему присущему назло,
А бурной ночи возлиянье
На кофту каплями легло.

Стоишь ли рядом с папироской,
Плюёшь ли ты через губу –
Я красотой твоей неброской
Предвосхитил свою судьбу.

«Мой ангел, где тебя носило?
Я долго ждал и, наконец,
Умилостивившись насилу,
Мне подарил тебя Творец.

Свои нечёсаные пряди
Ко мне с головкой наклони
И, умоляю, Бога ради
Покой утраченный верни».

Я жду, когда придёт суббота,
Тебя я снова обниму
И с перегаром запах пота
Вновь, с вожделением вдохну.
 
 
ОТ МЕНЯ НЕ УЙДЁШЬ

Я всё равно тебя не позабуду,
Я всё равно везде тебя найду.
Где б не был ты, я буду ждать повсюду,
К тебе во сне и наяву приду.

Тебе не скрыться от моих страданий,
Всю боль мою придётся испытать,
Не отсидеться за дверями зданий
И за углом нигде не переждать.

Моя любовь продлится бесконечно,
Её не спрятать и не отогнать.
Пока ты жив, тебе я буду вечно
О сделанном тобой напоминать.

Настанет час, когда на смертном ложе
Уже совсем остылый и немой,
Ты в первый раз покаешься, быть может,
О всех делах, содеянных тобой.
 

 ЦЫГАНОЧКА

За нами степь раздольная,
Цыганская привольная.

Мы на селе кончанские'
И пляски нам цыганские

Плясать, как это водится,
Спокон веков приходится.

Цыганской скрипкой жалобной
Нам души рвать не надобно.

Подпой-ка ей, тальяночка,
Иди плясать, цыганочка,

Тряхни кудрями чёрными
И с криками задорными,

Да зазвенев монистами,
Пройдись шагами быстрыми.

А вам, девчата русские,
Мешают юбки узкие?

Иль всё своё желание
Вложили вы в страдание?

Давайте под тальяночку
Спляшите нам цыганочку!
 

 НЕВЕРНАЯ

Красивая до невозможности,
Блудливая, как в марте кот,
Опять идёшь, предвидя сложности,
Домой, где муж ревниво ждёт.

Несёшь телесный пыл, растраченный
В похмельном свадебном жару,
Измятый торс, шелками схваченный,
И согрешившую дыру.

Привычная к соблазну грешному,
Ты отдаёшься не любя;
А каково ему, сердечному,
Ласкать измятую тебя;

Залапанную и немытую,
Несущую нахальный взгляд,
И кем-то с жадностью испитую
Немного времени назад.

 
 ЖЕНА ПОГРАНИЧНИКА

Вокруг только горы, тайга и граница,
И скучная цепь одинаковых дней.
И трудно в кого-то ещё не влюбиться –
Здесь столько вокруг в униформе парней.

Но ты за военного шла и любила,
Любила и в трезвом рассудке была,
И этим судьбу свою определила,
И в этой судьбе свою долю нашла.

Так надо найти в этой доле стремленье:
Тоску побороть и от скуки уйти,
Чтоб жить и мечтать с неослабным волненьем
И место для радости в жизни найти;

Чтоб доля твоя обернулась не мукой,
Чтоб в меру сурова и в меру нежна,
Покончив с бездельем, расставшись со скукой,
Ты стала бы всем, как товарищ, нужна.
 

 ТВОИ ВОЛОСЫ

Твои волосы пахнут росой
И ромашковым белым огнём,
Ранним утром под острой косой
Павшим ниц на лугу золотом.

Как хочу я опять и опять,
Ниспадавшие к ямочкам щёк,
Твои пряди на пальцы вязать,
Ощущая серебряный шёлк.

Иль прижавшись к головке щекой,
Перестав о былом тосковать,
Ощутить тот обычный покой,
Что когда-то давала мне мать;

И умчаться счастливой мечтой
На поля в золотое жнивьё,
Где блуждало в мечте золотой
Босоногое детство моё.
 

 БРОШЕНКА

Сыпь тальяночка одинокая,
Выходи плясать, черноокая!
Что кручинишься, что печалишься,
С горьким горюшком что венчаешься?

Ободри свою душу ласкою,
Разогрей себя быстрой пляскою,
Может, лучшее время вспомнится
И печаль твоя, грусть схоронится.

Подойди ко мне, что ты маешься,
Поцелуй меня, не отравишься.
Сколько можно быть скучной брошенкой?
Не прожить одной-одинёшенькой.

В жизни всякое приключается,
Но на этом жизнь не кончается.
Позабудь его черта драного
И начни гулять снова заново.
 
 
 

       * * *


 Судьбой обманутый жестокой
 Ты смерть её с надеждой ждал
 И время жизни одинокой
 Без сожаленья приближал.
 
 Вы были хищны в вашей страсти:
 Никто смириться не желал,
 Скупой бюджет и жизнь на части
 Без промедленья каждый рвал.

 Её уж нет, а ты несчастный,
 Свои взлелеявший мечты,
 Стоишь над пропастью опасной
 У алкогольной нищеты.
 
 И одиночеством разбужен
 Теперь ты понял: в мире зла
 Тот человек, кому ты нужен,
 Она единственной была!
 

       * * *


Морозно. Голубеют тени.
Озябли щёки, стынет нос.
Берёзки голые колени
От стужи спрятали в сугроб.

Клоками в солнечной долине,
Поверх рассыпанных снегов,
На каждой былке блещет иней
Короной белых жемчугов.

Природа средств не пожалела,
Попутно ветер усмирив,
В невест роскошных разодела
Весь хоровод прибрежных ив.

Под сенью снежного навеса
Они стоят и ждут гурьбой.
Оставь жену и как повеса
Иди и сватайся к любой.

Ступай и, предложив им руку,
В свой быт унылый привнеси,
Не принимающую скуку
Их красоту, как часть Руси.

Спеши. Недолго постоянство.
Взметнётся ветер озорной
И всё их пышное убранство
Развеет снежной пеленой.


 
       * * *



 Такой, как ты, всегда мне не хватало:
 Весёлой, грустной, строгой и смешной,
 Восторженной и до смерти усталой,
 С понуренной и гордой головой.
 
 Я рад с тобой и в радости, и в горе
 Делить без принужденья пополам
 И холодком окрашенные зори,
 И утлый чёлн, гонимый по волнам.

 И как бы бури нас не изнуряли,
 Не била жизнь, силком к земле клоня,
 Сломить меня им суждено едва ли,
 Пока есть ты – есть берег у меня!

 Есть тот причал, где для меня готово,
 Когда бывает мне трудней всего,
 Тобой душевно сказанное слово,
 Идущее от сердца твоего.

 

 ПОЭТУ

Давно контакта нет меж вами.
В своём забытом литрайке
Ты параллельными мирами
Паришь от жизни вдалеке.

В стране проходят катаклизмы,
Ревёт толпа, как дикий зверь,
И волны бедственной отчизны
Набатом бьют в стальную дверь.

А ты паришь над ними выше
И, очарованный собой,
Витаешь там, где только слышен
Набат, как ласковый прибой.
 
Любовь, страдания, измены,
Берёзки – тишь да благодать,
И никакие перемены
В двойные стёкла не видать.

Очнись, поэт, в какие сени
Тебя нечистый заволок,
Чего ты гладишь, как Есенин,
Колени, глядя в потолок?

Скажи: какого цвета купол
Подводишь ты под звёздный стог?
Что ты под юбкою нащупал,
И что ты там нащупать мог?

Кому ни лень ушаты грязи
Льют Родине твоей в лицо,
А ты в бельё чужое лазишь
И не одёрнешь наглецов.

Куда девался голос внятный,
Твой поэтический запал
И стих, что, словно звон набатный,
Бывало, над толпой звучал?




 * * *



В своих дерзаниях не слаб,
Творя решительно и смело,
Какие задницы у баб
Всевышний только не наделал.

Иная до того крута,
Иную до того изгадил,
Что не добраться ни черта
До ней ни спереди, ни сзади.

       

 * * *



Нас коммунальная квартира
С тобой на свет произвела.
Был общ у нас кусочек мира
И били общими дела:

Одни и та же двор и школа,
Одни и те же до поры
Забавы, игрища весёлой
Крикливой школьной детворы.

Мы часто дрались и мирились,
Ругались и мирились вновь –
Так незаметно годы длились,
Пока к нам не пришла любовь.

И сразу всё переменилось,
Как будто жизнь прошла во сне:
Мне всё недоброе приснилось
И стала ты дороже мне.

И, отвергая всё, что было,
Я полюбить меня прошу;
С благоговеньем имя милой
Я шёпотом произношу.
 
Мне бесконечно мил и дорог
И взмах взлетающих ресниц,
Стук каблучков и платья шорох,
И скрип негромкий половиц.

И как мне хочется поверить
Что вот сейчас, вот-вот, но нет,
За приоткрытой створкой двери
Не возникает силуэт.
       
Совместный путь в житейском море
Нам разделяют до сих пор
Две парных двери в коридоре,
Да старый добрый коридор.

Я подойти к тебе робею
И потерять тебя боюсь,
И неуклюжестью своею
Вдвойне терзаюсь и тмлюсь.


* * *
 


Нас наше чувство не сроднило –
Не тот характер или стать.
Любовь и ревность поостыла,
Так для чего же клеветать?

Бывает всякое… Порою,
Себя неверно оценив,
Та станет гордою и злою,
А тот – надменен и спесив.

Но повращавшись безуспешно
Среди таких же, как и ты,
Ты снова с горем безутешным
Придёшь к ногам своей мечты;

Мечты, недавно чувством милым
Нас звавшей в сказочную даль,
Мечты, что нас с тобой роднила,
И как её нам станет жаль.

Но клевета, восстав порогом,
Прервёт для нас наш общий след…
Давай друг другу скажем: «с Богом!»
Не клевещи, не надо, нет!



ПРОДАЮЩАЯСЯ


У витрины сверкающей
Одиноко стоящая,
Позой всех поджидающей:
«Подойди, – говорящая, –

Не учту твоей статности,
Не спрошу: кто по имени
И не справлюсь о знатности.
Уплати и бери меня!

Посмотри, как я ласкова,
И как выгляжу молодо –
Одарю тебя ласкою,
Отогрею от холода;

Если слаб и украдкою
Не смутишься, пристыженный,
И истомою сладкою
Мной не будешь обиженный».

Гонит стужа жестокая,
Смотрят мимо прохожие,
И стоишь одинокая
Ты такая пригожая.
       
 
НЕУДОВЛЕТВОРЁННАЯ

Всегда неудовлетворённая,
Всегда «прокисшая» такая.
Смотрю я и тоска зелёная
Меня в унылость увлекает.

Давал тебе я и соскучиться,
Чтоб жизнь была тоской чревата,
Я думал у тебя получиться,
Но никакого результата.

Ты проявила бы умение,
А то глядишь такою букой.
Вознагради своё стремление
Порвать с унынием и скукой.

С тобой ни выпить, ни потешиться.
Что сделать, чтоб ты не скучала?
А то с тобой хоть в пору вешаться
Иль расходиться для начала.
 

 БЕСПЕЧМАЯ МОЛОДОСТЬ

Молодость беспечная
Даром не прошла,
Сторона заречная
Болью пролегла.

Вроде и не спорили,
И не ждал я бед,
Чуточку повздорили –
И любимой нет.

Если сердцу не' мило
Счастьем не зови.
Только видно не было
У неё любви.

То, что часто кажется
Прожито уже,
Через время скажется
Горечью в душе.

Время лечит медленно,
Что нельзя забыть.
Если было велено –
Так тому и быть!

 
* * *
 
       Опешив, на тебя смотрю.
       Что это: явь или виденье?
       И вновь судьбу благодарю
       За это редкое мгновенье.

       Стою, овеянный мечтой,
       И не уверен, что не снится
       И над твоею красотой
       Не властна времени десница.

       Разноголосье бурь земных,
       Невзгод холодные метели,
       Седая пыль миров иных
       Тебя коснуться не посмели.

       Ты, как и в юности, тонка,
       Обворожительна и снова
       Твоя покоится рука
       В тепле под локтем у другого.

       Ты и строга, и холодна,
       И так же взгляд твой безучастен,
       И вновь не мной увлечена,
       И я по-прежнему несчастен.
 
 

ЛОВЧИХА

Ты тщательно долго опять наряжаешься,
Надеясь своей красотой удивить,
Всё толком пригнать и приладить стараешься
Затем, чтобы кем-то измятою быть.

А выйдет промашка – надежды оставлены,
Ты с прежним партнёром расстаться спешишь.
И вновь мотыльковые крылья расправлены,
И вновь ты в свою неизвестность летишь.

Как опытный ловчий, ты знаешь заранее,
Усвоивши с юности не без труда,
Что опыт и труд, красота и старание
Мужской половиной ценились всегда.

И так всякий раз до тех пор повторяется,
Всегда без учёта и рвений, и сил,
Пока где-нибудь, кто-нибудь не поймается
Из тех, кто замечен тобой уже был.
 

 НАД РЕКОЙ ТУМАННОЙ

Над рекой туманной резким криком выпи
Прокричал мне голос: «Хоть займи, но выпей!»

Прокричал мне голос на вечерней зорьке:
«У тебя, бедняга, вид довольно горький,

Ты так долго сохнешь, ты так много тужишь,
Может, хоть немного боль свою заглушишь.

И хотя с любимой нелегко расстаться,
Но нельзя так долго с горя убиваться.

Не гляди на дальний берег сиротливо,
О твоей печали пусть поплачет ива.

Безразлично иве: плакать ли, смеяться,
Всё равно плакучей иве оставаться».

       
ВЕЧНЫМ ВДОВАМ

Спасибо вам, вечные вдовы,
Солдат, не пришедших с войны,
За то, что вы были готовы
На жертву во имя страны;

За то, что в беде не сломались
И, верные доле своей,
Погибших мужей дожидались,
Растили совместных детей.

За то, что вы духом не пали,
Стараясь и верить, и ждать
И жили надеждой, и ждали,
Как может одна только мать.

За то, что в труде не устали,
Вершителем стали судеб:
В мартенах металл выплавляли,
Растили и сеяли хлеб;

Что вы претерпели все муки,
От горя и бед не устав,
На хрупкие женские руки
Тяжёлую ношу приняв.

Спасибо за ваше уменье
Беречь, что забылось давно,
За то вековое терпенье,
Что женщине русской дано!
       

ПУТЕВОДНАЯ ЗВЕЗДА

В хмуром небе моём воссиявшая,
Как то раз, и уже навсегда
На заре, в годы давние вставшая,
Неприметная с виду звезда.

Боль, надежда моя и страдание,
Неосознанный мысли полёт,
И сегодня меня, как и ранее,
Став звездой путеводной, ведёт.

Годы жизни идут переменчиво,
Но хотел бы я, чтобы всегда
Освещала мой путь, давним вечером
Засиявшая в небе звезда.

Пусть и вам ваша звёздочка встретится,
Поравнявшись в пути где-нибудь,
И лучами призывными светится,
Освещая пожизненно путь.

 Я ХОЧУ

Хочу я к груди прикоснуться губами,
Чтоб вскоре, от жарких объятий пьяна,
В беспамятстве ты заскрипела зубами
Телесного страстного чувства полна;

Огнём поглощающей страсти палима,
Как будто минуты своей заждалась,
Сжигаема чувством, порывом гонима,
Отдаться велению плоти рвалась;

И чувственной негой сильней наполняясь,
Покорна нахлынувшей буре страстей,
Безвольно всем телом дрожа и кусаясь,
Рвалась от всего отрешиться скорей;

А после, стараясь по-женски достойно,
Бессильно, увядшей на солнце травой,
Излив свою жажду в труде беспокойном,
Склониться ко мне на плечо головой.
 

 МОЯ ЛАДУШКА

Осень хмурая надвигается,
Вечереет день всё заметнее,
Всё заметнее отдаляется
Благодатное время летнее.

Приходи ко мне, ненаглядная,
Буду ждать тебя тихим вечером.
Отошло пока время страдное
И в вечерний час делать нечего.

Как без встречи мы долго мучились,
Посидим с тобой да посетуем
И о том ещё, как соскучились,
На завалинке побеседуем.

Если б знала ты, как мне рядышком
Посидеть с моей милой хочется,
Приходи скорей, моя ладушка,
Раздели моё одиночество.
 
 
* * *
 

Выплыл месяц над ракитой,
Ветерок проносит дрожь…
Одинокой, позабытой
Ты дружка у дома ждешь.

Раньше горя было мало
И, когда надоедят,
К окнам дома убегала
От назойливых ребят.

Но судьба свернула круто
У подружки в выходной:
То ли бес тебя попутал,
То ли хмель тому виной.

Мать настойчиво твердила:
«Пожалей меня, не пей».
Не вняла, не разделила
Ты тревог её речей;

На гулянке оплошала,
Не смогла осилить страсть
И тому, по ком страдала
И любила – отдалась.

Непонятное случилось,
Видно мать была права:
Обомлела, закружилась,
Помутилась голова.

 Он, однако, не прельстился
И привязанней не стал,
Хорошо, что затаился –
Никому не рассказал.

И теперь, томясь оглаской,
Подавляя в теле дрожь,
Одинокая, с опаской
Ты дружка у дома ждёшь.

Даже сердце холодеет:
Может, все-таки придёт,
Может, всё же, пожалеет,
Замуж, может быть, возьмёт?


 * * *



Свой шаг, тоской обременённый,
Не направляй в седую ночь,
Тревогу сердцем обнажённым
Ты не способен превозмочь.

Всё, что ушло тревожить поздно,
Его уж больше не вернуть
И понапрасну ночью звёздной
Искать в несбывшееся путь!


 
 * * *


Жизнь не игрушка, а боренье чести,
С лукавинкой прищур недобрых глаз,
Цветы любви, несомые к невесте,
Но не одной невесте напоказ.

В раздоре политическом жестоком,
Тем, кто в чужих суждениях не строг,
Им добродетель кажется пороком,
А высшей добродетелью – порок.

Тогда любой публичный фарс уместен,
Любая ложь нисколько не гнусна.
И тот, кто был душой дотоле честен,
Пусть не приемлет эти времена.

В те времена любой бесчестный сброд
Душой болеет за родной народ.
       

* * *

 
И вопреки судьбе тревожной,
Способной веру загубить,
Забыть вас было невозможно
И невозможно разлюбить.

Того, чем барды, как провидцы,
Мир чаровали столько лет
У вас: ни поступи царицы,
Ни обаянья феи нет.

Есть что-то, что неотделимо
От наших будничных забот,
Что к вам негаданно, незримо
И необдуманно влечёт:

Покой домашнего уюта
Без лишних слов, без суеты,
Без прихоти сиюминутной –
Вот мера вашей красоты.

И в этом вы неотразима,
Как жизни вечная среда,
Волхвуете, всегда любима
И обаятельна всегда!


 * * *



Угасло всё в моём сознанье,
Всё поглотил ужасный рок:
И дерзкой мысли трепетанье,
И жар души, и пламень щёк,
И жажду крови молодой,
И страсть любовного обмана –
Лишь смог могильного тумана
Реально бдит передо мной.

Одни суровые подарки
Готовит жизнь на склоне дней:
Уж ни тебе объятий жарких,
Уже не пламенных страстей –
Такое может только сниться,
А наяву в судьбе твоей:
Тупые боли в пояснице,
Тоска да ломота костей.



СОХРАНИМ МИР НА ЗЕМЛЕ

Космический век, его новые дали,
На славные действия нас вдохновил.
И мы, россияне, не мало отдали
Великим свершениям творческих сил.

Всегда будет мир нам за то благодарен
И память о нас сохранит человек,
А наших имён: Королёв и Гагарин –
Народы Земли не забудут вовек.

Отправится в космос нельзя без сноровки:
Придирчиво вас отберут доктора,
Учёба пройдёт, пролетят тренировки,
И ваших полётов начнётся пора.

Недолго и срок ожиданий продлится.
Взлетая, ракета пробьёт облака,
И сможешь воочию сам убедиться,
Как наша планета мала и хрупка.

Давайте хранить и беречь повсеместно,
Что создано было, и что создадим;
Усилием общим и только совместно,
Все вместе, мы мир на Земле сохраним!
       
 
 МЫ С ТОБОЙ
       
Мы с тобой друг о друге тоскуем,
Но желанно в глаза не гляди,
Не спеши, дорогой, с поцелуем,
Хоть немного за мной походи.

Зря себя нетерпением мучишь,
Томный взгляд от других отстраня,
Я боюсь, что желаешь, получишь
И уйдёшь, позабыв про меня.

Проверяется чувство страданьем,
От души уносящим покой,
Месяцами разлук, ожиданьем
И сжигающей душу тоской.

Минет холод. Весенней порою,
На опушке встречая зарю,
Я тебе своё сердце открою
И любовью своей одарю.
       

МОЯ ТАИНСТВЕННАЯ

Неразгаданная, таинственная,
Вечно гордую тайну храня,
Что взгрустнула, моя единственная,
Опечаленная ты моя?

Или чем-то опять озадачена,
Иль придумала что-то опять.
Почему твоя радость утрачена?
Почему ты не хочешь сказать?

Разве ты на придумки коварные
Растранжирила силу свою,
И одни только мысли бездарные
Нынче лезут в головку твою?

Брось заботушку неблагодарную,
Брось мне косточки перемывать
И возьмись за работу ударную,
И весёлою станешь опять.
       
       
       КОМПЬЮТЕРЩИК

Я привык с наслаждением праздновать
Свой успех в виртуальной стране:
Бить противников, рвать и размазывать
Как сметану их мозг по стене.

Я всю ночь проводил за компьютером,
И однажды, когда унимать,
Не с ноги, как-то вставшая утром,
Принялась меня бедная мать;

Я решил, что получится здорово,
Так тогда это виделось мне,
Топором разрубил её голову
И размазал мозги по стене.

Вот сижу, образумился, кажется,
Продолжая свой разум терзать:
Будут дети, ну как мне отважиться,
Где их бабушка, им рассказать?
       

 О ПОЭЗИИ

Поэзия не умерла,
Не верьте вымыслам клевретов!
Поэзия всегда была
Душой талантливых поэтов!

Когда ж рифмач иль стихоплёт,
Вступая с музой в спор жестокий,
Гордясь, поэзией зовёт
Едва срифмованные строки;

То не поэзия, а бред,
То суррогат и поневоле
Ему, конечно, места нет
На поэтической юдоли!

Но если в творческом огне
Поэт, испытывая муки,
Сегодня нужные стране
Из лиры исторгает звуки;

Они бесследно не пройдут,
Они кому-то путь осветят.
Их обязательно прочтут
И обязательно заметят!


 
ПРИБОЙ
 

В чертах разгневанной стихии
Я буйство жизни узнаю!
Люблю, когда валы морские
В дали разбуженной встают.

На тихой местности пустынной
И на лесистом берегу
Их ропот девственно невинный
Я не услышать не могу.

Но больше всех меня манили
Те берега, где у скалы
В припадке бешенства и силы
Кипят и пенятся валы.

Несокрушимой веры полный
Стремиться к суше пенный вал –
И вот уже грохочут волны
О древние граниты скал.

Их тяготит, как зверя клетка,
Их несвободы неуют.
Они с настойчивостью редкой
В гранитный берег бьют и бьют…

В их круговом водовороте,
В теснине у прибрежных скал
Их неизменный путь к свободе
Я постоянно ощущал.

Там, на венчавшей мыс скале,
Любил я слушать звуки моря,
Любил смотреть, как с ветром споря,
Волна бушует в пенной мгле.
 


 * * *


Люблю я пору листопада
Предвестницу ненастных дней,
Когда осенний цвет наряда
Едва коснувшийся ветвей,
Кой-где мазками кисти нежной,
Не нарушая общий вид,
По кронам бережно скользит
И неуверенно, небрежно
Местами ветки золотит.

В ту пору молодости строгой,
Уже с горчинкой пополам,
Люблю, просёлочной дорогой
Идя по собственным делам,
Остановится ненадолго,
Чтоб видеть, как щедра земля,
Как ветер, кроны шевеля,
Среди оврагов и околков
Волнует зрелые поля.


* * *



Её божественной и нежной,
Неповторимой красоты
И чар души её мятежной,
Едва ли не заметишь ты!

И сердце, полное томленья,
Едва ли негою страстей
Поймёт в восторге умиленья
Всю власть дарованную её!

Не жди своей счастливой дани
Любви покорной и простой,
Не призывай её желаний,
Но не пленяйся красотой!

В её капризах всё пристрастно!
Не обольщайся, погоди
И под её характер властный
Жизнь, как на плаху не клади!
       

 * * *



О, этот взгляд неотразимый,
Земных исполненный страстей,
Как луч звезды, скользнувший мимо
Желаний юности моей.

Как много он принёс страданий,
Как много горестей принёс,
Сомнений, разочарований,
Пустых надежд и долгих слёз!

Я задыхался от волненья,
Надеждой вспыхивал и гас,
В душе лелея нетерпенье
Привлечь вниманье милых глаз.

Но тщетна юноши земного
Благословенная мечта:
Его прибежище – тревога,
Его надежда – пустота!

Не увлекай коварным взглядом,
Надежду в сердце не вселяй
И жизнь других любовным ядом
Ты без нужды не отравляй!


       
 ТОСКА

Лепестки черёмуха роняла,
Тихо ветер шелестел лозой…
Ты на службу друга провожала,
И глаза туманились слезой.

Он писал сначала регулярно,
Жил мечтой о доме и скучал,
Через год прервался как-то странно,
А потом и вовсе замолчал.

Ты на танцах скучная стояла
В сельском клубе около угла,
Всё со службы писем ожидала
И надеждой прежнею жила.

Писем нет, а дума сердце гложет,
Ожидать уж больше нету сил:
«Он на службе очень занят, может,
Иль другую, может, полюбил?

Где он там и чем он только занят?»
Шелестит под берегом лоза,
И опять глаза твои туманит
От разлуки горькая слеза.
       
 
НЕ ЖАЛЕЙ

Не жалей потерянного даром,
Не тоскуй о том, что не дано.
Налетевшей осени пожаром
Не опалит память всё равно!

Что-нибудь останется о прошлом
В тайниках затерянных души,
Всё, что омерзительно и пошло,
Родниковым чувством сокрушив.

То, что было ложным изначально,
То, что никуда не привилось,
Осень только высветит печально,
Разведя с реальностями врозь.

Ну, а то, что было гордой песней,
В тайниках затерянных души,
Станет и живее, и известней,
И тоску, и горечь сокрушив.
       
 
 ТИШИНА НАД РЕЧКОЙ
       
Тишина над речкой волны расплескала,
Свет луны, как свечка, теплится устало.

Вдалеке, у клуба, гомон молодёжи
Не даёт забыться, сердце мне тревожит.

Заросла дорожка сорной лебедою
Там, где у окошка, я бродил с тобою.

За окошком тени по стене мелькают,
В пестроте видений думы воскрешают:

Как меня на службу с плачем провожала,
Как клялась дождаться и слезу роняла.

Но недолго длилась девичья тревога:
Потужила с месяц, пождала немного,

А потом у речки, где сходились межи,
Все твои печали мой дружок утешил.

И теперь под вечер мимо ваших окон
Я хожу забытый, хмурясь одиноко.
       
 
       
 ПРИЗНАНИЕ



Так создан мир, что друг без друга
Существовать нам не дано,
И тяжким бременем разлука
Тебя достанет всё равно.

Едва начнёшь другую жизнь,
Едва отчалишь от порога,
Как сердце начинает грызть
Неумолимая тревога.

Я знаю, что ты ждёшь, ты дома
Решаешь дел невпроворот
Таких обычных и знакомых:
Работа, дети, огород…

Но дума сердцу не указ:
Всю ночь бессонница терзает,
И без твоих лучистых глаз
Меня ничто не согревает.

И я, потерянный, грущу,
Хожу, на целый мир обижен,
Глаза похожие ищу,
Но, всё равно, нигде не вижу.

 

       * * *


Вас любят искренней и нежною любовью,
Готовы ваши странности прощать,
Но вы на это не ведёте бровью
И не хотите дружбой отвечать,

И скучный взгляд, бросая ненароком,
Порой из любопытства одного
Скользите мимо отрешённым оком,
Не видящим в пространстве ничего!

Что ж ваше право непоколебимо:
Вы можете карать или прощать,
Любить самой иль только быть любимой
И на любовь других не отвечать.

Но не дай Бог влюбиться вам в кого-то,
Кому до вашей страсти дела нет,
Кто будет вас везде встречать зевотой
И сонный взгляд бросать вам скучно вслед.


 

       * * *


Клянусь тебя не обмануть,
Клянусь всегда любить и верить
И до ближайшей встречи путь
Минутами как счастье мерить.

Война. Я пасть могу в бою,
Но всю любовь и неумелость
И кротость девичью твою
Мне б сохранить в душе хотелось.

Пускай они ведут всегда
Непредсказуемой дорогой,
Как путеводная звезда,
Домой, до самого порога;

И клятву верности храня,
Через преграды и проклятья,
От всех невзгод обороня,
Зовут меня в твои объятья.
       

       * * *


Ни то, ни это – не такое!..
Погас в конце тоннеля свет.
И без тебя мне нет покоя,
Мне без тебя надежды нет.

Не так идёт, не так стирает,
Не та постель, не то бельё.
Не то, не то… И отвергает
Всё подсознание моё!

Казалось бы, не всё равно ли,
Пусть не любовь, так доброта –
Хочу признать, но трепет воли
Мне говорит: не та, не та!..

Та, что любил, ушла навечно,
Осталась мира суета,
И рана горести сердечной
Не заживает неспроста.

Видать, начертанное где-то,
Давно мне Вышний голос рек,
Давно моя мне песня спета,
И я отпетый человек!

 

 НЕ ТОРГУЙТЕ ЛЮБОВЬЮ


Никогда не торгуйте любовью,
Не позорьте любимых своих.
Кара мести придёт в изголовье
Не твоё, так потомков твоих;

Задремавшее чувство разбудит,
Потревожить души не забыв,
И уснувшую совесть осудит,
Никому ничего не простив.

И тебя не оставит влюблённость,
И покой унесёт навсегда,
От желаний твоих отрешённость
И к поступкам тупая вражда.

То, что свято, что принято нами,
Как бесценность, нельзя оценить –
Никогда никакими дарами
Не задобрить и не заменить.
       

ПОЖАР В МОЁМ СЕРДЦЕ

Загорелся пожар
В юном сердце моём,
Чтоб унять его жар
Я стою под дождём.

Мне б хотелось, чтоб он
Постоянно горел
И, однажды зажжён,
Вечно душу мне грел.

Мне не надо других,
Я люблю одного
И в мечтаньях своих
Вижу только его.

Он мне дорог один
В нашей жизни земной,
Он мой раб, господин
И товарищ он мой.

Нашей жизни пути
Мне б хотелось навек
Без тревоги пройти,
Мой родной человек.
       
 
ЖДУ Я ТЕБЯ

Жду я тебя, когда смотрятся звёзды в окно,
Дождь моросит или ветви тревожно стучатся.
Горестно мне, что теперь, как не жди, всё равно
Мне уж тебя никогда, никогда не дождаться.

Просто боюсь я расстаться с последней мечтой,
Мне для того ни желаний, ни сил не хватает.
Как осознать, что за этой последней чертой
В жизни моей пустотой безысходность зияет.

Вот почему я за эту надежду держусь,
Память тех чувств, и тревогу тех лет сохраняя,
Думу о том, что тебя я когда-то дождусь,
Я берегу, обречённо тоску прогоняя.

Вот почему я надежду прогнать не могу
И не могу, осознав и осмыслив, усвоить:
Как не жалей, но душевных терзаний пургу
Только могу я надеждой одной успокоить!
       

ПЬЯНИЦА

Ты идёшь, а ноги заплетаются,
У тебя извечно цель одна.
Образумить все тебя пытаются:
Родственники, дети и жена.

Ты клянёшься им последней клятвою,
Говоришь: «Не буду больше пить», –
А проходит время и проклятую
Ты её не можешь не купить.

А когда захочешь, постараешься,
Целый месяц можешь подождать.
Через месяц снова напиваешься
И пошло-поехало опять.

Что ж караешь ты такою карою
Жизнь свою подобно голытьбе,
Что ж ты губишь жизнь свою не старую,
Иль она наскучила тебе?
       

 ВТОРАЯ МОЛОДОСТЬ

Ты говоришь: «Это всё замечательно,
Это волнительно, как наваждение»…
В сексе ты вкус поняла окончательно
И поспешаешь вкусить наслаждение.

От безысходности жизни уставшая,
Рано седая, с подточенной силою,
Много за долгий свой век повидавшая,
Полная радости, девочка милая.

С жизнью покончено скучной и серою,
Всё по-другому, по-новому, смотрится,
Ты наслаждаешься полною мерою,
Сердце навёрстывать радость торопиться.

 Радуйся заново жизни начавшейся,
Счастью отдайся, отбросив сомнение,
Радуйся доле случайно доставшейся,
Славь наступившей весны повторение!
 

 СПАСИБО КРЕСТЬЯНАМ

Пока наши нивы исчерпаны мало
И могут ещё очень многое дать,
Но радостно мне, что Россия не стала
Вовне продовольственный хлеб покупать.

Любой передел не кончается даром,
Итоги последствий его не легки;
И наш, обнаглевшим лентяям нестарым,
Уже записаться помог в старики.

Спасибо всем тем, кто вставал очень рано,
И зная: без хлеба стране не прожить,
Не глядя на толпы бездельников пьяных,
Спешил своё трудное дело вершить.

Трудом благородное дело творящий,
Спасибо тебе, что ты не был ленив,
Основу основ вместе с хлебом дарящий,
Кормилец, поилец наш, труженик нив!
       

ВОДНИКАМ

Не понимаю, как другие,
Но я и, кажется, не зря
Люблю зыбучие стихии:
Озёра, реки и моря.

Стоишь, восторженно любуясь,
На суше или на борту,
Как берега с волной целуясь,
Рождают миру красоту.

Простор стихии необъятен,
Вода, куда не бросишь взор,
Шумит волна, но мне понятен
Её стихийный разговор.

И со слезой любви во взоре
Всегда могучее, как Бог,
Я вижу вздыбленное море
И слышу волн тяжёлый вздох.
       
 
 ВЕТЕР СТЕЛЕТ ПОСТЕЛЬ

Под окошком моим ветер стелет постель
На замёрзшие тёмные лужи.
Где-то чьи-то следы заметает метель,
И мороз над равнинами кружит.

Я тебе не скажу ничего-ничего,
Что в душе моей спрятано думой,
Я тебе не скажу почему, отчего,
Я сегодня немного угрюмый.

Ты сейчас от меня далека-далека,
Но тебе не скажу я, а скрою,
Что на сердце моё набегает тоска
От недавней разлуки с тобою.

То, что было у нас, что любовью звалось
И прошло испытанье разлукой,
Только-только с тобой мы разъехались врозь
Обернулось душевною мукой.

На столе у меня дорогое лицо
Улыбается мне на портрете.
Я тебе напишу-напишу письмецо
Только не про страдания эти.


ГОСПОДАМ ОФИЦЕРАМ

Перед доблестью вашей, господа офицеры,
С благодарностью голову преклоняю свою.
Нет в природе такой, не придумано меры,
Чтоб измерить ответственность вашу в бою,

Где сомненье и страх, героизм и отвага,
Напряжённого боя коротких минут,
И дальнейшая жизнь, как позор или благо,
Вопрошая у совести, постоянно встают.

Только зная о том, что Отечество с вами,
Только помня о том, что за вами семья,
Можно встретиться в битве на равных с врагами
Без сомнения пасть за родные края.

Никому не придется лежать отчужденно,
Как ненужному, павшим в ненужном бою,
Будет Родина помнить о вас поимённо,
Не забудет она и про вашу семью.

Если выбрано вами служенье России,
То старайтесь достойно ей в жертву принесть
С незапятнанной совестью ваши жизни святые
И с достоинством гордым высокую честь.
       
 
 Я ЖАЖДУ

Я жажду тревоги, я жажду волненья,
Я жажду альковного уединенья,
Я жажду упиться порывом страстей
С любой, потревоженной жаждой моей.

С девицей, делить мою жажду готовой,
С вдовой, заскучавшей по мужу, бедовой,
С весёлой старушкой, решившей начать
Пришедшую молодость с кем-то встречать.

Любая из них в этой жажде прекрасна,
По-своему жажда над каждою властна,
Любая из них чем-то вас удивит,
Как неповторимый ни в чём индивид.

Но больше всего мне хотелось бы с кроткой
Седеющей пышной, почтенной молодкой
Отдаться порыву, зовимому страсть,
Почувствовав жажды всесильную власть.
 
       
* * *

 

Какая женщина! Порою,
Как дар нечаянной судьбы,
Вдруг промелькнёт перед тобою
В извивах жизненной тропы.

И средь разрухи и развала,
И матерщины бытия
Ты осознаешь: не устала
Ещё любить душа твоя;

И не устала ненавидеть,
Желать, надеяться, страдать
И красоту не только видеть,
Способен ты, а созерцать.

И забываются невзгоды,
Преодолённые в пути,
И даром прожитые годы
Не тяготят твоей груди.

 

 * * *



Курносый носик и улыбка
Вам так идут, вы так легка,
Вы вся нежней земного лика
Не пробуждённого цветка.

Природа бойко разбросала
Веснушки каплями росы
И тёмным цветом пропитала,
Как в предрассветные часы.

Из всех восторженных созданий
Вам равной нет, вы тот венец,
Который смог в последней грани
Запечатлеть для нас творец.

Вы хороша зимой и летом!
Всегда! Так радуйте же нас
Своим неистощимым светом
Улыбки, голоса и глаз.


 
О СЕБЕ


Ветер, дуй. Не пожалею,
Если вдруг не устою;
Но и ты сломаешь шею
Об настойчивость мою.

Ты гулял, забот не зная,
Веселясь, как на балу,
Мне ж досталась жизнь скупая
На людскую похвалу.

Хоть не знатного я рода
(Из потомственных крестьян),
Не осмелилась природа
Заложить в меня изъян.

А в России без изъяна
Трудно очень! было жить,
Трудно было между пьяных
Быть и горькую не пить;

Трудно было в повсеместной
Вере твёрдой и святой
Доказать, что, выбрав честно,
Мы идём тропой не той;

Что, не ту избрав дорогу,
Мы бредём по ней во тьму,
Что, молясь усердно, Богу
Мы молились не тому.

Завсегда меня журили
И смотрели свысока,
Указательным крутили
Часто пальцем у виска.

Я доказывать пытался,
Позабыв про честь и страх,
И, конечно, оставался…
Оставался в дураках.

Мы же шли заране зная,
Что с таким поводырём,
Как компартия родная,
Очень правильно! идём;

Шли, с лентяями роднились,
Накопляли груз проблем
И беднее становились,
И ленивее, меж тем.

И пришли… Мне не обидно.
Жизнь сама дала ответ.
Кто не глуп, тем стало видно:
Кто дурак, кто вовсе нет.
       
 

ПОТЕРЯЛА ТЫ СТЫД


Потеряла ты стыд окончательно,
Растеряла надежду и цель,
Стала к личной судьбе невнимательной
И спокойно пошла на панель.

Всё ссылаешься на безработицу:
«Нет нормальной работы сейчас», –
А смотри сколько пришлых находится
И находит работу у нас.

Как не прячь, а не спрячешь известное
И порочное наше житьё,
Отношение к делу нечестное
И нечестное имя твоё.

Молодёжь, она к нам невнимательна,
Нам дурное не сможет забыть:
Всё припомнит тебе обязательно,
Не забудет, при том, укорить.

Даже дети, имея желание
Непременно тебя унижать,
Умножать твоё будут страдание
И могилу твою приближать.
 

ПОСТУЧИМ ПО ДЕРЕВУ

Постучим по дереву,
Чтобы никогда
Нас на свой не мерила,
На аршин беда,
Чтоб, не тешась вволюшку,
Вдоволь не скупясь,
Не терзало горюшко
Произволом нас.

Постучим по дереву,
Чтобы всякий раз
Нам надежда верила
И питала нас
Радостным волнением,
Доброю молвой,
Искренним стремлением
Жизни молодой.

Постучим по дереву,
Чтоб в недобрый час
Уж любовь не первая
Не смущала нас,
Чтоб прошла разлучница
Дальней стороной,
Не заставив мучиться
Нас тоской одной.
       

СЫНОЧЕК МОЙ

Сыночек мой, я так тебя любила,
Я над тобой ночами не спала,
Ждала, жалела, холила, растила –
Одним тобой всю жизнь свою жила;

Трудом излишним не обременяла,
Следила, чтоб был сыт, обут, одет,
Работала, ночей не досыпала,
Чтоб ты не знал ни горестей, ни бед.

Хотела я, чтоб только ты учился
И уважал свою родную мать;
Но ты взрослел и где-то научился
На мать родную руку поднимать.

Мне стыдно с кем-то поделиться срамом,
Но как же доля матери горька,
Как больно мне, что вырастила хамом
Единственного милого сынка.

Мне жаль тебя, единственного сына.
Пока жива и ты со мною жив,
Но я умру, и ты погибнешь, сгинув,
Всё, что я заработала, пропив.
       

ЖЕНЩИНА ПРОСТО

Берёзовый сок источают деревья,
Простор в опрокинутом небе далёк.
Нетрудно понять и нетрудно поверить,
Как ты в этом мире людей одинок.

Тоска не пройдёт, не прошествует мимо,
Прохода и спуску не даст никому.
Не мало их, женщин, но как без любимой
Прожить в этом мире тебе одному.

И новую дверь, в новый мир открывая,
Ты хочешь надежду свою отыскать.
Нужна тебе женщина просто, любая,
Которая сможет тебя понимать.

Но мир бесконечен, понятия эти
Едва ли имеют предел в ширину.
Порой, невозможно бывает на свете
Найти эту, женщину просто, одну.
 

НЕ ПОКИДАЙ МЕНЯ

Не покидай меня совсем,
Не умирай, я умоляю,
Мир без тебя убог и нем,
Опустошён, я это знаю.

Судьба моя предрешена:
Остаток сил подточит горе,
Мне впереди тропа одна –
Я за тобой отправлюсь вскоре.

Ну, пожалей меня чуть-чуть,
Ну, подожди ещё немного,
Дай мне в глаза твои взглянуть
Перед последнею дорогой.

Хочу запомнить до конца
Их скорбный вид уже туманный;
Чтоб до тернового венца
Меня довёл их луч желанный.
 
       
 ПОДУМАЙ

Он за тобой следить и следовать старается,
Готов всегда тебя одёргивать, воспитывать.
Ты видишь, он тебя ревнует, придирается,
Твой каждый жест и каждый шаг готов учитывать.

А ты понять его отчётливей пытаешься,
Тебе понравиться ему уж очень хочется.
Учти, на жизнь в закрытой клетке нарываешься,
Поверь, что это всё хорошим не закончится.

Тебе наскучит скоро вся необоснованность –
Быть постоянно оскорблённой и обруганной,
И постоянная бессмысленная скованность,
Когда нельзя тебе одной побыть с подругами.

Напрасно всё. Когда закончится стремление,
Надежда тоже очень скоро крахом кончится,
Иссякнет вера и твоё долготерпение
И унижаться тебе больше не захочется.

 
 ИЗМЕНИ МНЕ

Моё время ни кем не занято,
Я одна задуваю свечу.
Я хочу быть тобою обманута,
Я тебе изменить хочу.

Я ждала этот день, наверное,
Не жалея и не любя,
И сегодня, твоя неверная,
Я опять ожидаю тебя.

Нам такая судьба предсказана
И не надо меня винить.
Только верной мне быть заказано
И хочу я тебе изменить.

Пусть нашло на меня наваждение,
Пусть опять это прихоть моя,
Только сделай и ты снисхождение
Приходи, обними меня!
 

ТЫ ГОВОРИЛА

Ты говорила, ты обещала,
А на крылечке другого встречала.
Сердце не камень, сердцу уж больно,
Может, расстанемся мы добровольно.

Ты говорила, что ты любила,
А на свидание мимо ходила.
Ты пожелала жить своевольно.
Может, расстанемся мы добровольно.

Ты говорила, ты умоляла,
Ты по привычке слёзы роняла.
Может не надо, может довольно,
Может, расстанемся мы добровольно.

Ты говорила, что сожалеешь…
Что раскололось, больше не склеишь,
Мне надоело быть сердобольным,
Может, расстанемся мы добровольно.

Может не надо склеить пытаться,
Может нам надо просто расстаться,
Просто не надо делать безвольно,
Просто расстаться нам добровольно.

 
 МОЯ КАПРИЗНИЦА

Скатилось солнышко и ночка близится,
Загомонила молодёжь,
А ты, строптивая моя капризница,
Всё на свиданье не идёшь.

Я подождал тебя и чтоб увидеться,
Проверить: часом не больна,
Пришёл домой к тебе, а ты, бесстыдница,
Сидишь в одежде у окна.

Всё отговорочки – тоска извечная,
Что на тебя когда найдёт,
Моя, мордовка поперечная,
Всё у тебя наоборот.

Всё только было бы всегда по-твоему,
Хоть по дурацки, всё равно,
Уж так наверно ты устроена –
Такое счастье мне дано.

* * *
 

У горизонта дали синей
Темнеет строчкой хвойный лес,
А в опрокинутой корзине
Суровых северных небес,
Как стая быстрых птиц легка,
Над мокрым лугом кучкой тесной
Бегут гурьбою облака
В какие страны – неизвестно.
       
Зачем им русская тоска
И наше северное поле?
Их манит южное раздолье
И дым чужого камелька.

 

 * * *

       
Стан грациозно поднимая,
И вдохновенна, и легка
Плывёт божественная Майя
По воле вещего смычка.

А ритмы зал переполняя,
Звучат всё громче, всё быстрей,
Летают вихрями над ней,
Своим напором отгоняя
От места, где кружится стая,
Одну из белых лебедей.
       
 

 * * *


Хлеба несжатые полей
За жёлтой сеткою дождей
С неизъяснимою тоскою
Стоят с поникшей головою,
Как укоризна для людей,
Как исполин, лишённый мочи.
В холодные сырые ночи
Им дождь покоя не даёт,
Их ошалелый ветер бьёт
И гибель скорую пророчит.
А где их пахарь? Пахарь пьёт.
Среди надуманных забот
Он отыскал себе кручину
И пьёт, увидев в том причину,
Что им руководит не тот.

       * * *

 
Перепоясанный зарницей
Сырого неба уголок
То ярким светом загорится,
То упадёт подбитой птицей
И превратится в серый клок.

И снова мир сырой и душный
Перепояшет темнота,
И снова, мысли не послушна,
Строптива и не равнодушна,
Клок радости из жизни скучной
Изымет резвая мечта.
 


       * * *


Когда с неистовым желаньем
Восторженного дикаря
Спешу я, тронутый свиданьем,
По ветру встречному паря,
К безумной в бешенстве стихии
Под грохот волн, наедине,
И чувства взбалмошно шальные
Гудят восторженно во мне;
Тогда, как безрассудный чёлн,
Без страха и без сожалений,
Ныряющий в пучину волн,
В неумолимый рок течений,
Я мысль надменную ловлю
На острие душевной бури
И понимаю, что люблю
И грохот волн, и блеск лазури.


В БЕЗУМНОМ МИРЕ


Хорошо в безумном мире этом
На короткий миг остановиться,
Побывать влюблённым и поэтом,
Без ума в кого-нибудь влюбиться.

А в кого, неважно, хоть в супругу,
Ведь страдал же ты по ней когда-то.
Не беда, что сердце или руку
Предлагать ей более не надо.

Просто так весь романтизм до донца,
Всё, что есть в душе твоей святое,
Без остатка выплеснуть придётся,
Ведь она того, наверно, стоит.

Но зачем-то ищем мы другую,
Наша-то способна удивиться,
Оттого не в лучшую чужую
На досуге мы спешим влюбиться.

 
НЕ ВОЗВРАТИТЬ БЫЛОЕ

Былое прошло, как покров непогоды,
И пламень тех лет отшумел, как гроза.
И только под старость ушедшие годы
Слезой откровений туманят глаза.

И жаль, что не всё из того, что роднило,
Что жадное сердце хотело принять,
В горячке тех лет нами сказано было
И как ещё много осталось сказать.

И память, былое назад возвращая,
Как свежая рана опять и опять,
Оплошность ушедшей поры, не прощая,
Щемит и щемит, заставляя страдать.

Прошедшей тревогой с тоской сожалений
Ночами, сердечными болями сжав,
Тех пламенных лет, набежавшие тени,
Тревожат, из мрака под старость восстав.


 
 ПРОЛЕТЕЛА ПОРА


Пролетела пора ненаглядная,
Незакатное лето прошло.
Износилась рубашка нарядная,
Белым снегом виски замело.

Где ты юность моя отдалённая,
Время детских доверчивых грёз?
Подразбилась дорожка зелёная
Под напором тяжёлых колёс

Где, бывало, бродил я с милашкою,
Тосковал, ожидая рассвет,
Где полянки кудрявились кашкою,
Ничего уже более нет.

Только мысль, как разлука, тревожная,
Только ширь, как покой, далека,
Только пыль под ногами дорожная
И тоска, вековая тоска.
 

ДВОРНИКОМ Я СОСТОЮ

Жёлтые листья по осени падают.
Дань ей деревья, спеша, отдают.
Осень меня не особенно радует –
Дворником я в ЖКХ состою.

Листья асфальт устилают, как фантики,
Где я метлой свои песни пою.
Осень, она хороша для романтики –
Дворником я в ЖКХ состою.

Зимы бывают у нас многоснежные.
Днями прохожие всюду снуют.
Мне же до света труды неизбежные –
Дворником я в ЖКХ состою.
 
Нравится мне, когда в пору цветения
Всюду пернатые громко поют.
Мало работы, на сердце смятение –
Дворником я в ЖКХ состою.
 

 ДУМА ДИКТАТОРА

Я страшной жизнью жил и знаю:
Чужие жизни не щадил.
Теперь себя я проклинаю
За то, что столько душ сгубил!

В душе уж мёртво, мне отрада
Одна лишь смерть – всего конец;
Моя желанная награда –
Страданий выбранный венец.

Подлец меня наверно будет
Хорошим словом вспоминать,
Но в мире есть другие люди –
Они не станут сострадать.

Их отверженье не напрасно –
Оно у пропасти межа,
И им души моей несчастной,
Тоской израненной, не жаль!
 

В НЕЙ ЧТО-ТО ЕСТЬ

В ней что-то есть определённое,
Что побуждает и томит.
Стремиться к ней душа влюблённая,
Тоскует, жаждет и болит.

И нет тебе успокоения,
Когда ты будешь рядом с ней,
Тебя преследует волнение,
И сердце чувствует нежней.

Лицо румянцем наливается,
Томится ум и будто спит,
Дыханье жаждой прерывается,
Язык немеет и молчит.

В ней что-то есть неуловимое,
Чем выделяется она,
Всегда желанная, любимая,
Вниманием окружена.

 
ОБОЖАЕМАЯ

Обожаемая, ободрённая,
Громкой славой попсы окрылённая,
Не кичись мимолётною славою,
Опьянённая сладкой отравою.

На попсовые песни натасканная,
Одичалой толпою заласканная,
Что ж ты, милая, хорохоришься,
Не кичилась бы, опозоришься.

Тосковать бы, но мне не тоскуется,
Только изредка сердце волнуется
От того, что на совести гадостно,
А увидишь фанатов – и радостно.
 

 ПОЙДУ Я В САД

Пойду я в сад, сирени наломаю,
Приду и брошу к милой под окно.
Хотя, я ею не любим, я знаю,
Но я нарву и брошу всё равно.

Пускай, я ею не любим, но всё же,
И отнести букет могу любой…
Нас часто одиночество тревожит
Сильнее, чем нас радует любовь!

И нужно нам какое-то участье,
Которое мы от кого-то ждём:
Вот именно оно зовётся счастьем,
И именно нуждаемся мы в нём.

А женщина, как только позволят
Себя обнять, она без всяких слов
Нам говорит и тем определяет,
Что ею принят ты как друг уже готов.

С ней разговор значительнее проще
И отношения доступны и просты,
И после с нею проведённой ночи
Ты знаешь, что кому-то нужен ты.
       

 УВЯДАЙ, РЯБИНА

Увядай, кудрявая рябина,
Задушевных песен идеал,
Я недавно с горькою осиной
Жизнь свою беспутную связал.

Я спешу в берёзовые рощи,
Я ломлюсь в овраг через кусты,
Где нахальный ветерок полощет
На ветвях дрожащие листы.

Я ей лгу с усмешкою лукавой,
Я ей околесицу несу,
Я ей говорю, что я в дубраву
На руках её перенесу.

А она речам моим внимает
И в мои объятия спешит,
На глазах в любовных грёзах тает
И листами горькими дрожит.

 
 НЕ ВСЁ ПОГИБНЕТ

По ухабам пройдя перегон,
Трудный жизненный путь завершив,
Не умрёт колокольчика звон
В удалённой могильной тиши.

Будет в вешнюю пору теплынь
Над могилами травы растить,
Тёмной ночью, угасшая синь
Чистым звёздным покровом светить.

И недолго тяжёлая тень
Будет хмуриться тёплым дождём.
Новый светлый проснувшийся день
Разыграется ярким лучом.

Обязательно кто-то придёт,
Совершив сострадания жест,
И не деланной грустью взгрустнёт
Не спеша, озираясь окрест.

И вспомянет он тех, кто лежит,
Успокоившись в мире ином,
И под сводами каменных плит,
И простым деревянным крестом.
 

ОЛИМПИЙСКИЙ БАЛ

Окончены соревнованья!
Солёный пот не режет глаз.
Как символ нашего признанья,
Сегодня бал встречает нас.

Про поражения и беды
Преодолей себя, забудь.
Пусть общей радостью победы
Переполняет нашу грудь.

Выкладываясь до предела,
Мы напрягались как в бою.
Россия, ты нам повелела –
Мы отстояли честь твою.

Сегодня женщины другие.
Всегда достойны похвалы,
Любимые и дорогие,
Вы так красивы и милы

Пусть слёзы разочарованья,
Неповторимость схватки львиц
И неизвестность ожиданья
Не старит больше ваших лиц.

Кружитесь в вальсе. Это право
Добыли вы без лишних слов.
Пускай одаривает слава
Вас лавром собственных венков!
 

 БЕЗНАДЁЖНОСТЬ

В небе луна золотистая светится,
Где-то вдали соловей заливается…
В скуке бессонной желание встретиться
Тихим пожаром в груди разливается.

В жизни бесцельной душа одинокая,
Друга утратив, в страдании мается,
От безнадёжности дума жестокая
Жизни опору разрушить старается.

Как твоя доля никчёмная сложится?
Мысли уводишь - они возвращаются,
Не убывают, а множатся, множатся,
Быстро в лавину тоски разрастаются.

Что ж меня мучает дума сердечная?
Скоро ведь сердце моё исстрадается.
Душу изъела тоска бесконечная,
Видимо, жизни конец приближается.
       

НЕ ОБИЖАЙТЕСЬ

Не обижайтесь, дорогие,
Ни ваша речь, ни звонкий смех,
Не те, какие-то другие –
Она милей и лучше всех.

Её понять могу я немо,
Не прибегая к смыслу слов.
В ней вышний дух, в ней гордый демон,
За кем я следовать готов.

Она мне светоч и отрада,
Она – пьянящее вино.
Всё то, что мне для счастья надо
Природой в ней одной дано.

Меня пьянит её признанье,
Чарует свет любимых глаз…
И только разочарованье
Я нахожу всечасно в вас!

 
КОГДА Я СЛЫШУ ТЕБЯ

Когда твоё услышу пенье,
Пусть не слова, а только суть,
Необычайное волненье
Мою охватывает грудь.

Я рад лететь к тебе сейчас же,
Я слушать век тебя готов.
Я так люблю тебя, что даже
Лишаюсь дара нужных слов.

Я полюбил тебя бесправно,
И повседневность бытия
Теперь становится не главной,
Главнее чувственность моя.

Тебя я вижу с наслажденьем
И дивный голос твой ловлю,
И с нескрываемым волненьем
Шепчу тогда: люблю, люблю!..
 

 НЕ ЖАЛЕЙТЕ О ПОТЕРЕ

О выспренней потере не жалейте!
Любовь потом покажется скучна,
И, потеряв любимую, налейте
Себе стакан хорошего вина.

Не рвите душ надуманной тревогой
И перестаньте долго унывать.
На свете их, хороших женщин, много
И вам судьбы своей не миновать.

Когда ж вас таковая не отринет,
И вы пройдёте множество преград,
Поймёте вдруг, что шли вы не к святыне,
А продирались в настоящий ад.

Сварливая и жаждущая власти,
И ставшая не вдруг она такой,
Имеет настоящее пристрастье
Грести всё властной, под себя, рукой.

Всечасно почерпая наслажденье
В желании во всём повелевать,
Она платить вам будет униженьем
И в душу не без радости плевать!
 

 ВЫПЕЙ, МИЛАЯ

Выпей, милая, чтобы страсть твоя
Раскипелася, раззадорилась,
Чтоб сокровища недр души тая,
С чувством кротости ты поссорилась;

Чтобы скромницей, не желая слыть,
Ты заботою не тревожилась,
И желание бурной страстью жить
Во сто крат в тебе приумножилось.

Одолей свою ты застенчивость,
Не тревожь себя мыслью вздорною
Воплоти в себе переменчивость,
Над судьбой своей непокорною.

Пусть в судьбе твоей не участвует
Сожаление и сомнение,
И желание яро властвует
Над критическим самомнением.
 

 ВЗГЛЯД НЕ ОТОРВАТЬ

Я свой взгляд оторвать не могу
От счастливой улыбки твоей,
От твоих, как на белом снегу,
Разметавшихся за ночь кудрей.

По подушке головку склоня,
Полукружьем бровей шевелишь
И, кого-то к себе подманя,
Ты в свой сон погрузиться велишь.

Приближаясь неслышным шажком,
Чтоб улыбку твою не спугнуть,
Я хочу, хоть единым глазком,
В полный счастья твой сон заглянуть.

Я хочу, не спугнув твой покой,
Не тревожа счастливого сна
Подсмотреть: кто счастливец такой,
Кем душа твоя нынче полна.

 
 НЕ МОГУ ЗАБЫТЬ

Не могу забыть серых глаз твоих.
Душу мне они всю изранили.
И всего-то раз лишь я видел их,
Но меня они думой заняли.

Ночь моя длинна. Не могу уснуть.
Всё глядят они, как мне кажется.
Мне бы их забыть и покой вернуть,
Но никак не в мочь мне отважиться.

Сон смежит глаза, снова вижу их:
Смотрят в душу мне обнажённую,
Прерывают сон и из грёз моих
Возвращают вновь в ночь бессонную.

Но глядят они на меня без зла.
Будто всё во мне снова ожило.
Говорят они, что любовь пришла
И покой души растревожила.


* * *

 
Под звуки сладостного пенья,
Не терпящего суеты,
Освобождая из забвенья
Вольнолюбивые мечты,
Служитель музы захудалой,
Судьбу нелёгкую влачу
И с головой от дум усталой
Я рифмы свежие ищу
В пространстве вытоптанном, голом,
Где тесно гениям давно,
Где мною многое дано
Деепричастиям, глаголам
И, пребывающей в тоске,
Другой словесной мелюзге.

Забвенью преданная Муза,
Оставленная не в чести,
Готова тяжкий крест нести
Неадекватного союза
Со всеми, кто какой ни есть,
А чтобы досыта поесть,
Презрев достоинство и честь,
С любой другой двуногой тварью,
Не отвергая, между тем,
Пельмени лепящую Дарью,
Как героиню модных тем.

Неплохо бы с красоткой русской
С тяжёлой русою косой,
С буграми мышц под юбкой узкой
Да в сарафане, да босой
Промчаться утренней росой
По сладко дремлющей дубраве,
Неплохо бы её обнять,
Неплохо бы…. Но я не в праве
На это всё претендовать.
Я музу милую мою,
Старушку гордую и злую,
Повсюду первой узнаю,
К любому юноше ревную,
Не покидать меня молю,
Её сердечную люблю
И по одной по ней тоскую.
       
       
 * * *



Где то признанье роковое,
Где та любовь и та тоска?
Когда-то мы бродили двое,
И как теперь вы далека.

И в вашем сердце, позабытый,
Найду ли я признанье вновь,
И будет ли оно открыто,
Чтоб оберечь мою любовь.

Всё отошло с негодованьем,
Как отреченья торжество,
И наши прежние признанья
Уже не значат ничего.

И как не жажди – всё пустое
И ожиданье и тоска!
Когда-то мы бродили двое,
И как теперь вы далека.

 
* * *
 
Не нахожусь я под твоей пятою,
Как бы любовью я не дорожил;
Но разве я твоей любви не стою
И милости твоей не заслужил?

И разве только та любовь бесценна,
И та любовь бывает дорога,
Которая перед тобой согбенна,
Как стан тобой пленённого врага?

Ты, дорожа свободой, без сомненья
Желаешь быть свободной, как и я,
Но от меня всегда повиновенья
Ты жаждешь, раздраженье не тая.

Любовь свободна, но её судьба
В любимом видеть верного раба.

 

 ПОДРАЖАНИЕ КЛАССИКУ


Не радует меня ни томное волненье,
Ни игры тайные в тиши уединенья,
Ни пылкие, как юная мечта,
Укусы женщины в порыве бурной страсти –
От них услады нет, от них одно несчастье,
Одна безнравственность и суета.

Милее всех других супружница моя,
И ласками её вполне утешен я.
В любых желаниях со мною не едина,
На притязания мои в ответ
Она заявит мне решительное: «нет» –
И только бросит зад (на, подавись, скотина)
И чувствуя, как я стараюсь и молчу,
Миг содрогания ничем не приближает,
Лишь сонным голосом, зевая, вопрошает:
« Ну, скоро ты? Я спать хочу».

 * * *


Покинув солнечные страны,
И к нам в Сибирь весна пришла
И огоньковые поляны
Весенним пламенем зажгла.

И там, где варварской рукой
Ландшафт природный не изгажен,
И в глубь, и в ширь на много сажен
Пожар бушует над рекой.

 

 * * *


Она, спеша, переоделась,
Закончив сонм домашних дел,
И стала ждать. Ей так хотелось,
Чтоб он сейчас её раздел.

Он был из тех, её любимый,
Кого она давно ждала,
Чей образ, вылепленный зримо,
Интуитивно создала.

Он прежде был некстати скромен,
Боясь ей лишнее сказать,
Как принесённый в жертву овен,
С тоской глядел в её глаза.

Сидел напротив – в отдаленье.
Бежали мысли как-то врозь,
И нечестивое сомненье
Ей гнать из сердца привелось.

День догорал полоской света,
Сгущалась сумрачная мгла…
В надежде робкой – быть раздетой,
Она опять его ждала.

И он пришёл большой и жадный,
Привлёк к себе, поцеловал,
Измял костюм её нарядный,
Бельё местами изорвал;

И обнимал, лаская грубо,
До боли сдавливая грудь,
И целовал и в грудь, и в губы,
И не давал передохнуть.

Она какое-то мгновенье
Противилась, но он был смел,
Он смял её сопротивленье,
Измял, измучил и раздел.

Что было после? Помнит скупо.
Когда забрезжил луч зари,
Болела грудь, болели губы
И жгло, и саднило внутри.

Потом…. Потом, вздохнув украдкой,
Она подобных бурь ждала,
И никогда той ночи сладкой
Не забывала. Не могла!


       
 * * *



В томлении души влюблённой,
В горении людских сердец
И пламя страсти обнажённой,
И сострадания венец!

И бесполезно лицемерить,
Понять биенье сильных крыл
И на себя венец примерить,
Когда ты чувственно остыл!
       
 
 * * *


Отроги гор шатром зелёным
Покрыл сплошной ковёр сосны,
Лишь на глухих полянках клёны
Огнём осенним зажжены!

Их мало, но горяч их пламень,
И хмурой осени назло
Ненадолго под небесами
Вновь воцаряется тепло.

Его дыханием согрето
В раздолье солнечных равнин
К нам прилетает бабье лето
На тонких нитях паутин.

И взглядом, будто обновлённым,
Не веря собственным глазам,
Скользишь восторженно по кронам
И, между прочим, по низам;

Душой судьбе не прекословишь,
Презрев болезней маяту,
И удивлённым взглядом ловишь
Прелестных ножек наготу!

Но краток миг очарованья!..
И снова осень нас гнетёт,
Как после жаркого свиданья
Тоски неодолимый гнёт.


 
НАДЕЖДА


За словом следует присловье,
И жизнь торопится опять.
Смотрю я вновь на то с любовью,
Что мог часами созерцать!

Ум не приемлет одряхленье,
Не переносит суеты
Его преследует сомненье
В среде душевной пустоты.

Я ожил вновь, с надеждой сбросив
Тяжёлый груз тревожных лет,
Найдя в язвительном вопросе
Давно желаемый ответ.

Нет в мире сил души волненье
Тоской надолго спеленать,
И жажду жизни, как сомненье
В неволю немощи загнать.

И седина ей не помеха,
Когда ты телом бодр и смел.
Дерзай, надейся, жди успеха –
Успеешь, если не успел!




 НЕ ЛГИ СЕБЕ


Не распыляй тепла души
На искры кратких увлечений,
Не зароняй в сердца сомнений
Себя глубоких чувств лишив,
Не жажди каждые колени
Рукой привычной приласкать,
Не позволяй себя вверять
Судьбе минутных настроений.

Чужда идее всепрощенья,
Не жертвенна перед мольбой,
Резва на скорое отмщенье
Жизнь зорко смотрит за тобой,
И невозможно ухищреньем
С мольбой, взывая страстно к ней,
Предотвратить её забвенье
В чреде твоих последних дней.

 

 * * *


 
Я в вашем деле дилетант и неуч
В науке только посшибал верхи,
Но и меня коробит ваша немощь
Придумывать хорошие стихи.

Поэзия зависит от субъекта,
Объект не надо тоже забывать;
Но если нет в поэте интеллекта,
То и стихам хорошим не бывать.

Не дремлют поэтические узы,
Не требуя посредственных псалмов.
Не вымолишь внимания у музы
Без ведома читательских умов.

Из сплава мастерства и интеллекта
Рождается умение поэта.

       
       
 * * *



Ты так пленительна собой!
Рождая смутные желанья,
В сердечном страхе замиранья
Трепещет всё перед тобой,
Как перед ветреной судьбой
Иль перед бездной мирозданья:
И «Спид инфо», и сам «Плейбой»!

Но прозаичен твой финал:
Пределов подлости не зная,
Коварный доллар, мразь земная,
Тебя уводит в людный зал,
Не сетуя, не сострадая,
Бесцеремонно раздевая,
С подножки валит наповал!



СЕДЫЕ ОБРЕЗАНЫ КОСЫ


Седые обрезаны косы –
Не та уже поступь и стать…
Вечерние вешние росы
Усталым ногам не топтать!
Пришла незамечено старость.
В морщинки вгляжусь твои вновь:
Всё в прошлом, и только осталась
Такой же, как прежде, любовь.

Бывало. О, это бывало!
Никак от него не уйти.
Ты столько всего повидала
За жизнь, на нелёгком пути:
Когда была девочкой малой,
Забрали отца как врага…
И столько дорог истоптала
В ту пору босая нога.

Всё видела: голод и холод,
Войну, недоверие, страх –
И блеск отчуждён и немолод
С тех пор в твоих серых глазах.
Не молоды наши потери
И жизнь, как позор и борьба…
И как-то не хочется верить,
Что всё это – наша судьба.


КАКАЯ ЛЮБОВЬ?..

Какая любовь? Неуёмная жажда
Вас будет и будет с другими сводить.
Как в ту же реку не войти тебе дважды,
Так дважды нельзя горячо полюбить.

Не тешь своё сердце счастливым обманом.
Вы разны. Былое нельзя возвратить.
И только лишь ночь ожиданьем желанным
И будет вас вместе в постели сводить.

Природой давно предусмотрено было
Утешить любовью во время разлук –
Немилая, вскоре становится милой,
И недруг тебе улыбнётся как друг.

И если? Вопрос этот очень не праздный,
Он просит ответа и долго не ждёт.
И если в постели не очень вы разны,
Тогда и любовь в ваше сердце придёт.

И будет она, как известно, не первой,
И будет не тем же огнём обжигать;
Но будет она, как и первая, верной
И снова она вас заставит страдать.
 

 РОСКОШЬ ТЕЛА

Я роскошь тела созерцать готов всегда.
Она зовёт меня надеяться и жить
И даже в старые, увядшие года
Её нам нечем равноценным заменить.

Она рождала бурю трепета во мне,
Звала нахлынувшую жажду утолить
И в мире нет других красот её нежней
Способных так заставить верить и любить.

Она дарует нам в особо трудный час
Надежду выстоять, не жертвуя собой,
И, если смерть уж миновать не может нас,
Расстаться с жизнью не иначе, как с борьбой.

И, если ты к ней охладел – тебе конец,
Пускай, ты полон сил и радости живой,
Пускай, ты чувствуешь, но ты уже мертвец,
И счёты жизнь уже давно свела с тобой.

Так пусть же это не угасшее ещё
Моё желание по-прежнему живёт,
Как прежде властвует, тревожит и влечёт
И подвигает мысль и жизнь мою вперёд.
       

 ИДИ СКОРЕЙ

Идёт весна и на душе тревожно.
Хотим мы это или не хотим,
Быть без тебя мне больше не возможно:
Иди скорей, а то уйду с другим.

Мир отношений сузился до точки.
Не спится мне, и не идут дела.
Мысль не отгонишь от счастливой ночки,
Которую с тобой я провела.

Я ни чего не смела, не хотела,
Я как умела, так тебя ждала.
Жила одной надеждой, как умела
И как умела, так всегда жила.

Нет больше сил сопротивляться боли,
И пересохла скудная слеза.
Иди скорей, а то смогу позволить
Пойти туда, куда глядят глаза!
 

 НАПРАСНО

Я любил незабвенно и страстно
И боялся тебя потерять,
Но потом оказалось: напрасно
Я старался тебя удержать.

Чувство меры тебя не томило:
Ты старалась меня обвинять.
Может быть, ты немного любила,
Но тебя было трудно понять.

Ты меня понимать не хотела
И моей сторонилась любви,
А сама постепенно хамела,
Исполняя капризы свои.

Вот и прожита жизнь, и не знаю,
Как её удалось мне прожить.
Унижения, горечь сплошная –
Разве можно так было любить?

Для чего это сделано было,
Что мне сделало душу рабой?
И зачем, если ты не любила,
Я тогда не расстался с тобой?
 

В ТИХОНЯХ ЧЕРТИ ВОДЯТСЯ

«В тихонях черти водятся»,–
В народе говорят.
И их мужья приходится
Смирять в них чертенят.

Ещё и недотрогами
Они у нас слывут,
Бывают очень строгими
И спуску не дают.

Зато, когда сосватаешь,
Тогда уж не плошай,
Пойдёт, как распечатаешь,
В них шалость через край.

Когда ж она отважится
Не быть скромнее всех,
Короткой ночь покажется
Для бесовских утех.


ВСЁ В ПРОШЛОМ

Стало мне труднее расставанье.
Чем старей мы, тем душа нежней,
И сильнее радует свиданье,
И разлука кажется больней.

Всё пришло, предписанное свыше:
По траве не пробежишь босой,
И уже почти в затылок дышит,
Эта, вечно ждущая, с косой.

Праздник лет от радости печальных,
Сам собою как-то отзвучал,
На подмостках горизонтов дальних
Занялась церковная свеча.

И когда судьба неумолимо
Жизни путь надумает пресечь,
С той, что мною так была любима,
Мне б хотелось рядом в землю лечь.
       
 
 УПАЛА С ЁЛОЧКИ СНЕЖИНКА

Упала с ёлочки снежинка малая,
И закружила всё в полях метелица.
Любовью прежнею любить устала я
И мне в любовь мою уже не верится.

И не задаривай меня обновками,
Когда-то это всё неладно кончится,
Ты увлекаешься командировками,
А мне почаще быть с тобою хочется.

Устала я свои мечты загадывать,
Тревожным кажется мне ожидание,
Жить в неизвестности, в окно выглядывать.
Всего дороже мне твоё внимание.

Мне жизнь наскучила уединённая.
Пока в груди ещё надежда теплится.
Ты не идёшь ко мне, а я влюблённая,
Я тщетно жду тебя и мне не верится.

Мне разрывает грудь моё страдание,
Оно томит меня и жжёт всё более.
Не согласуется моё желание
С моей страдающей больною волею.
 

КАКОЕ ЭТО СЧАСТЬЕ

Какое счастье – быть с тобою
И для тебя и для меня
И видеть небо голубое
Без взрывов, дыма и огня,
Встречать закаты и рассветы
И слушать голос певчих птиц,
И видеть слабые отсветы,
Вдали мерцающих зарниц.

Но кто-то, где-то жаждет власти,
И потому нас ждёт борьба.
Мы не хотим, чтоб наше счастье
Сводилось к счастию раба.
И потому нам расставанье
С тобой на время суждено,
И снова ждёт нас ожиданье,
Лишь прерываемое сном.

Но день победы неизбежен,
Когда ты сам себе большой,
Когда ты ленью не изнежен,
Когда есть что-то за душой,
Когда суровый быт удобен,
Есть непривычка к плену нег,
Когда пожертвовать способен
Ты сам собой как человек!
 

НЕ ТУЖИ, КРАСАВИЦА

Ты не хмурь тоскливо бровь,
Не тужи, красавица,
Пусть у нас с тобой любовь
Всё не получается.
Мы расстаться не спешим
И надежду зыбкую,
Не жалея, наградим
Щедрою улыбкою.

Пусть другие говорят
Из желанья смутного,
Что у нас с тобой навряд
Что-то выйдет путного,
Мы немного подождём
И надежда сбудется.
Попривыкнем, а потом
Стерпится и слюбится!

Если нет, тогда уж нет,
Пусть не получается;
И у нас готов ответ,
Что любовь кончается.
Не жалей, что в этот раз
Не сбылось желание,
Может быть, настигло нас
Разочарование.

Мы не будем и тогда
Лгать и сумасбродиться,
Скажем: «Горе не беда,
А любовь воротится», –
И слезинку оброня
Неприметно редкую,
Вновь ты будешь для меня
Милою соседкою.
       

ЕЁ ВЕЛИЧЕСТВО, ЖЕНЩИНА

Гонима судьбой опрометчивой,
Измученная без мужчины,
Её Величество, женщина,
Явилась ко мне без причины.

Была она слишком податливой,
Что с нею не часто случалось.
Я начал тогда целовать её,
Она же не сопротивлялась.

Явилась она не из праздности
И не оттого, что скучала.
Она приходила по надобности –
Невыносимо ей стало.

Её приводило страдание,
Другого она любила…
Пришла, утолила желание
И сразу меня позабыла.

Последствия слабости временной
Могли быть высокой ценою.
Останься она беременной –
Пришлось бы остаться со мною.
 

 МОЁ СЕРДЦЕ С ТОБОЙ

Мы нашей размолвки понять не хотим,
Как прежде старательно верим и ждём,
Напрасно о том, что мы порознь, твердим,
А мы уже прежней надеждой живём.

Инертность мышления трудно отвлечь,
Трудней совладать с непокорной судьбой.
Томись, удивляйся, перечь - не перечь,
Но сердце моё постоянно с тобой.

И дума моя за тобою спешит,
И нет тебя в мире милей и родней,
И стоит усталые веки смежить,
Как ты, в одночасье, являешься мне.

Не надо скандал за пустяк разводить,
Не надо надежду предлогу вверять,
Давай, лучше будем друг друга любить
И больше друг другу во всём доверять.


 ПОШЛИ НАМ БОГ

О, как бы нам с тобой не расставаться,
В разлуке друг о друге не вздыхать,
Желанными друг другу оставаться,
Не быть обузой, не надоедать.

Пошли нам Бог все пожеланья эти,
Не пожалей ни счастья, ни добра,
Освободи от тяжких лихолетий –
Пусть минет нас их горькая пора.

Тревожный путь в круговороте мнений
От горьких дум и бед освободи,
Освободи от горя и сомнений
И светлым днём надежды награди.

Чтоб в нашу дверь беда не постучалась,
Чтоб горя испытать не довелось,
Чтоб так жилось привольно, как мечталось,
Чтоб как мечталось, так бы и жилось!
       
       
 ЖДИ МЕНЯ У КАЛИТКИ

Жди меня у калитки открытой,
На тропинке ведущей к пруду.
Через возраст любви не забытой
Я к тебе в этот вечер приду.

Пусть нам будет высокой наградой
Полный купол мерцающих звёзд.
Запоздалых признаний не надо
И не надо раскаянья слёз.

Нас всегда поджидала немилость.
Жизнь умчалась, зови не зови.
Что-то где-то у нас не сложилось
И не вышло взаимной любви.

Может, рано надежда проснулась,
Красоту первых чувств упустив,
Или слишком уж робкая юность
Не сумела нас вместе свести?

Не кори нашу детскую робость,
Что жалеть, если жизнь позади?
Превзойди свою женскую гордость
И под вечер к калитке приди.

 
 ЖДЁТ МЕНЯ НЕНАГЛЯДНАЯ

За стеной непроглядною,
За туманной стеной
Ждёт меня ненаглядная
В нашей бухте родной.

Море грозное бесится:
То ветра, то дожди.
В море целых полмесяца
У меня впереди.

Я храню её веточку –
Память нашей весны
И с надеждою весточку
Жду с родной стороны.

Мне любовь её верная
Сквозь туманы видна,
И погода прескверная
С ней уже не страшна.

Глянет солнце, разведрится,
Две недели продёт,
И со мной она встретится –
К теплоходу придёт.


 ВЫПЬЕМ ЗА ДЕМОКРАТИЮ

Бутербродики с икорочкой,
Всевозможный разносол,
Пирожки с хрустящей корочкой –
Всё поставлено на стол.

Водки меряно не меряно,
Позавидует любой.
Всё оклеено: «проверено», –
Этикеткой голубой.

А бывало, постараешься,
Блат припомнишь в том числе
Да побегаешь, помаешься,
Чтобы было на столе,

Не такое изобилие,
Не такая красота,
Нет…. Не та у нас фамилия,
Биография не та.

Правда, хвастают родители
Те, расхваливая, дни
Будто в спецраспределителе
Покупали всё они.

Так, давайте ж выпьем, братия,
За хорошие дела,
Чтоб и дальше демократия
В нашем обществе жила!

 
* * *
 
Не презирая, не любя,
Не сожалея, не страдая,
Во тьму могильную тебя
Возьмёт к себе земля сырая.

Соседи давние твои
Земли засохшие каменья
На гроб навалят без любви,
Равно, как и без сожаленья.

И проводив в последний путь,
(Твою последнюю дорогу)
Хоть чем-то добрым помянуть
Они тебя едва ли смогут.
Что ты такое совершил,
Что, в общем, было бы заметно?
Всю жизнь свою гулял и пил
Бессовестно и беспросветно.

Среди лентяев и пьянчуг
Ты жизнь прожил, не презираем,
И вырос сын, тебе как друг,
Как ты, таким же шалопаем.

 


 ЖЕЛАННАЯ


Я вас любил без состраданья.
В уединённой тишине
Мои нескромные желанья
Вы удовлетворяли мне.

Что вас на это побудило?
Вам неизменно лучше знать!
Скорей всего желанной милой
Вас перестали называть.

А я вас звал. Вам было странно,
Вас выдавал румянец щёк,
Что для кого-то вы желанна,
Любима кем-то вы ещё!

Но всё окончилось нежданно!
Любовь несчастную кляня,
Вы перестали быть желанной,
Быть несравненной для меня.

Мгновенья честного признанья,
Я вас боюсь, как пустоты:
Вы притупляете желанья
И ранней юности мечты!


 
 * * *


Не лови меня омутом глаз
Ты для робкой любви перезрела
И любовь, зажигая не раз,
До конца в этом чувстве сгорела.

Искушенье угаром прошло,
Отрезвленье ещё не настало.
В теле есть ещё жизнь и тепло,
Но души, к сожалению, мало.

Поле вытоптано до черна
Снисходительностью нелюбезной,
И бросай, не бросай семена,
Ничего не взойдёт – бесполезно.

А любовь – нашей жизни зерно,
Ей дающая всходы частица.
Если кто-то сумел утопиться,
То и выплыть кому-то дано.

       

ПАДАЮТ ЛИСТЬЯ ОСЕННИЕ


Листья осенние, падая, кружатся,
Землю ковром устилая пятнистым,
Осень храбрится, старается, тужится,
Трудится в садике прежде тенистом.

Минуло лето с позёмкою пыльною,
Холодом дышит октябрь за окошком.
Вихри, собравшие жатву обильную,
Стелют ковры по осенним дорожкам.

В пору такую, почти неосознанно,
Глядя безмолвно на это ненастье,
Прочь отгоняя тревогу, особенно
Хочется думать побольше о счастье.

Только напрасно. Судьба скуповатая
Позабывала подумать о лете.
Жизнь оказалась бесцветной заплатою
На облетевшем с ветвей разноцветье.
 

ЧТО С ТОБОЙ СТАЛО

Густые удлинённые
Ресницы сексуальные,
Глаза большие чёрные,
Румяна и бела.
Судьбой определённые
Желания астральные –
Красивой скромной девушкой
Ты на панель пошла.

Где в доллары влюблённые
Слоняются по скверику,
Повсюду бозотрадная
Идёт другая жизнь;
Где правят бал «зелёные»,
Соперницы, соперники
Друг другу глотки с жадностью
Готовы перегрызть.

Прошло немного времени.
Что сделалось с красавицей:
Нередко с губ срывается
Корявое словцо,
Усталое от бремени
Сквозь пудру пробивается
Твоё от хамства грубое,
Суровое лицо.

 
СЧАСТЬЯ МНЕ НЕ ЖЕЛАЙ

Ты не стой у меня под окном,
Не старайся мне счастья желать.
В заблудившемся сердце моём
Мне тревоги моей не унять.

Я люблю и любила тебя,
Но строптивость меня подвела:
За другого пошла не любя,
А тебя со сватами ждала.

Я хотела тебе доказать
Мимолётным влеченьем своим,
Но способно ли сердце понять,
Что ты мною уже не любим.

Так что будут напрасны твои
Все слова, что ты хочешь сказать,
И придётся мне век без любви
С одинокой слезой коротать.
       
       
* * *
 
Дожди сменяются порошей,
День сыр и сер и ночь длинна ,
Промозгло, холодно, но всё же
В суровый край пришла весна.

Ещё неласковое солнце,
На землю бросив робкий луч,
Блеснув, надеждами пробьётся,
Прорвав завесу тёмных туч.

Права весны ещё туманны,
Ещё на лужах крепок лёд,
Но долгожданный и желанный
Срок перемен уж настаёт.

Её пора придёт в то время,
Когда в обычный свой черёд,
На землю брошенное семя
Зелёной порослью взойдёт;

И где-то в ярком поднебесье,
В прогретой солнцем вышине
Настанет время птичьей песне
Всепобеждающей весне.

 
РОДИНА
       
       
Брови хмурые седые,
Боль в зрачках суровых глаз –
Я такой тебя, Россия,
Представляю всякий раз:
       
Ни девчонкой светлокудрой,
Озорницею босой,
Ни берёзкой вешним утром
Разжемчуженной росой.
       
На борьбу, на труд готовой
В замордованной стране,
Измождённой и суровой –
Вспоминаешься ты мне:

На руках разбухли вены,
К позвонкам прилип живот –
Знать ворочаешь без смены
Ты уже не первый год.

На фантазии богатых,
Здравомыслию назло,
На детей придурковатых
В этот век тебе везло.
       
Эти Марьи да Иваны,
Не смыкая в ночь очей,
Ждут сидят небесной манны
От Зюгановских речей.
 
Для чего им быть богатым,
Для чего им рвать пупок –
Им бы в руки автоматы
И тогда… Суди их Бог,

Всё бы вновь разворотили,
Разгромили всё насквозь;
Но, зато довольны были:
Всё по-ихнему сбылось.
       1997 г.
       

 * * *


Наши встречи оборвались грубо,
Отгорела юная заря,
Только помнят жаждущие губы
Золотую песню января.

И сегодня мне заполнить нечем
Из моей оборванной мечты
Те часы, что отнимали встречи,
Тот простор, что заполняла ты.

 
 * * *



Я вспомнил вас, когда печали
Осенней сумрачной порой
Тревожно в двери постучали
Ко мне настойчивой рукой;

Когда в квартире одинокой,
Забытый всеми в пустоте
Я разуверился жестоко
В своей минувшей правоте

И пожалел, как отвергая,
Ту, что роднее мне была,
Пошёл туда, куда другая
Меня настойчиво влекла.

Когда задумчивости вашей
Предпочитая бурный нрав,
Предстал я перед горькой чашей,
То понял, что я был не прав.

Но было поздно. Мне родная
Уведена другим была,
А боевитая, лихая
Сама другого предпочла!


ВЕСНА
 
Синеет ярче небосвод,
Согретый вешними лучами;
Потоки говорливых вод
Уж отшумели над полями;
Сомнений и надежд полна
К нам приближается весна.

Зима ещё в порывах злобы
Сквозь тучи цедит жидкий свет,
Под крутизной лежат сугробы.
Один восторженный поэт
Сказал: «в полях царит прохлада».
Я говорю: «работать надо».

Мы достоверно знали с вами,
Что нам недолго быть в пути,
Что коммунизм не за горами
И нас ему не обойти.
Побольше ложку припаси:
«Иже еси на небеси».

Но сорвалось! О, Боже правый,
Ругались все: и млад и стар,
Каких по адресу державы
Не раздавалось страшных кар.
И даже миру в назиданье
Отдать Чечне на растерзанье.

Мы, обозлившись, стали лгать
На жизнь не хуже супостата,
А наша родина и мать,
Россия, сказочно богата.
К ней надо руки приложить –
Тогда начнём, как люди, жить.

 
 
 СОСНА


Стоит сосна на солнцепёке,
Корнями вросшая в гранит.
Печально ветер одинокий
Её вершину шевелит.

В борьбе за жизнь неугомонной,
В боренье на пределе сил,
Её раскидистою кроной
Природный разум наградил;

Дал крепкий ствол, где без затеи
Красу и мощь соединил
И корни, гибкие как змеи,
В камнях, в расщелины вонзил.

Ей безразличны камнепады,
Лавин неторопливый сход,
Стремительные водопады
Из ливневых и талых вод;

Ни громовой раскат ударный,
Ни зной, сжигающий гранит,
Ни молния, ни вихрь коварный
Её ни мало не страшит.

И лишь весеннею порою,
Когда смирив разгул невзгод,
Природа щедрою рукою
Блаженство всюду разольёт,
 
Воображением богатым
Преображая всё вокруг,
Напоит землю ароматом,
Украсит лес, долину, луг,

Заставит всё запеть, ликуя;
И лишь по-прежнему одна,
От одиночества тоскуя,
Стоит печальная сосна.
       


УДИВЛЁННАЯ РАДОСТЬ


Где же ты тогда была,
Радость удивлённая,
Если травкой поросла
Тропочка зелёная?

Серебрится лебедой
Узкая тропиночка,
Где на речку за водой
Проходила милочка.

Я про чувства не твердил,
Всё она «мочалила»,
Но богатый поманил
И она отчалила.

Я тропиночку топчу,
Но напрасно маюся.
Я вернуть её хочу,
Толька зря стараюся.

У неё водопровод,
Туфли – не ботиночки,
И трава теперь растёт
На её тропиночке.

Клятва верности её
Нас уж не касается…
Лишь по осени быльё
От всего останется!

 
КУКУШКА ГОДЫ ОТСЧИТАЛА

Кукушка мне все годы отсчитала,
На мой вопрос лишь вскрикнет и замрёт;
И мысль во мне трепещется устало,
И сердце покаянием живёт.

Взгляну назад, а что же там осталось,
Что мы в наследство детям отдадим?
Всё та же даль, что покорить мечталось,
Зола надежд и убеждений дым.

Мы торопились с песнями куда-то,
Под звуки марша бойко шли вперёд,
Совсем не видя, как заря заката
Давным-давно над Родиной встаёт.

Мы создавали мир, который славим,
Считали, что идём за Ильичём,
А что своим наследникам оставим,
Чтоб не висеть на шее кирпичом?

Безвременье страдальческих объятий,
Неверие с остатком слабых сил,
Развалины отсталых предприятий
И безымянных множество могил!
       1998г.
 
НЕ ТРЕВОЖЬ

Не тревожь души печальной,
Не встревожишь, всё равно…
Мне с любимой не случайно
Испытание дано!

Не растрогает волненьем
Упоенье женских чар,
Красота и вожделенье
Обнажённого плеча!

Не встревожит ярой силой,
Не собьёт дыханья счёт,
Обаянье ножки милой
За собой не увлечёт!

Ни к чему твоя небрежность !
Я стараюсь уберечь
Непосредственность и нежность,
Красоту любимых плеч.

Мне они всего дороже,
Как торжественный обет…
Ведь другой, такой похожей
На неё, на свете нет!


 * * *
 
Желанию не прекословь,
Не презирай телесной неги.
Реальна только та любовь,
Которая даёт побеги.

Сверяясь с временем не раз,
Эпох пересевая золу,
Природа заложила в нас
Влечение к другому полу

Затем, чтоб жизни торжество
В ней ни на миг не прерывалось;
И жизнь, истлев, как божество
Из пепла снова возрождалась.

И, если осени пора
Повеет сумерек дремотой,
И то, чем жили мы вчера,
Отшелушится позолотой;

То и тогда себе не лги,
Не уповай в тоске на старость
И для супруга сбереги
Всё то тепло, что в нас осталось.


«ЗАМЕЛИ»

Я жил счастливо и размеренно,
Платил налоги, торговал,
В глаза людей смотрел уверенно,
Ведь я у них не воровал.

Но как-то раз беда нежданная
Ко мне нечаянно пришла,
Когда ментов толпа поганая
В мой дом, к несчастью, забрела.

Напрасны были доказательства,
Я убедить ни в чём не мог.
Они ввели мне обязательства:
Платить отдельный им налог.

Я не платил. Тогда по осени
В квартиру с обыском пришли,
Пакет наркотиков подбросили
И как торговца «замели».

А судьи кто? Такие ж бестии!
Закон коварен и жесток.
Был проведён процесс бесчестия,
И получил я долгий срок.
 

Я ВВЁЛ ТЕБЯ В ТЕРЕМ ДУШИ

По жизненной логике миру известной,
По собственной воле, угодной богам,
Я ввёл тебя в терем души моей тесной
И вот уже в божий ввожу тебя храм.

Как Ева единой была у Адама,
Великую службу Земле сослужив,
Ты будешь единым святилищем храма
Моей неприметной, но ёмкой души.

Такой, как ты есть, я тебя принимаю:
Строптивой и гордой, привычно земной
И видеть тебя постоянно желаю
По-своему любящей, верной женой.

Наитием женским предвидя несчастье,
Ты будешь хранить в нашем доме тепло,
Неся сквозь душевную боль и ненастье,
Лжецам и завистникам всяким назло.

Один без тебя я немногое значу,
В чём я, без сомненья, уверен вполне;
И если, к несчастью, тебя я утрачу,
То будет на свете безрадостно мне.

 
 ИДУ ТРЕЗВЫЙ

Тропочкой узенькой, самой коротенькой
Я пробираюсь к рассерженной родненькой.

Что-то родная моя опечалилась,
Видно недуг мой исправить отчаялась.

Выпил немного, ну что ж из-за этого
Разве же я превратился в отпетого?

Вот и иду к ней я трезвый, как стёклышко,
Чистый, побритый, как вешнее солнышко.

Знаю, она поругает, распалится,
Выскажет всё, а потом уже сжалится.
       

НЕ ГОВОРИТЕ НАПРАСНЫХ СЛОВ

Не говорите слов, которые успели
Утратить остроту и силу ярких чувств.
Страдающей души не трогайте без цели,
Когда её предел без вашей неги пуст.

Чужое не ценить страдание позволив,
Намеренно пустых не говорите слов.
Напрасные слова пусть не рождают боли,
Когда их мир души услышать не готов.

Молчание порой красноречивей речи…
Пускай ваш бывший друг додумает за вас
И жаркий поцелуй, и пламенные встречи,
И нежное тепло лучистых ваших глаз.

Не говорите слов, когда и так всё ясно,
Что пропасть пролегла меж вами навсегда;
Что верой надрывать сознание напрасно,
Когда желанье встреч не стоило труда.

Чужое не ценить страдание позволив,
Намеренно пустых не говорите слов.
Напрасные слова пусть не рождают боли,
Когда их мир души услышать не готов.
 

 ПОКЛОННИК
 
Приди ко мне, желанная,
Приди ко мне, любимая –
Кровоточащей раною
Болит душа ранимая.

Люблю тебя, желанную,
Твой образ неизведанный
Своей любовью странною
Я, твой поклонник, преданный.

Как много мыслей выспренних
Тебе ещё не сказано
И настроений искренних
С надеждой не показано.

Душа болит и просится
К тебе, моё страдание,
Ты знала б, как ей хочется
Излить своё желание.


НА ПОДЪЁМЕ

Дорога вся обледенела.
Кричал извозчик: «В бога мать!..»
И продолжал остервенело
По крупу лошади стегать.

Подъём едва дошёл до половины,
Да и дорога не была крута,
А на хребте зимы седины
Уже пробили тропы от кнута.

Из жалких глаз слеза струится,
Багровой пены полон рот,
И лошадь хочет зацепиться
Хоть мордой за коварный лёд.

Но тщетно! Скользкая дорога
Не хочет отпускать саней…
В борьбе жестокой и убогой
Сцепилась с хамством жизнь на ней.

 

 АТОРИТЕТ

Я работал в трамваях старательно,
Много людям доставил забот.
Пострадал от меня невнимательный,
Не желавший беречься народ.

Воровскими я брезговал «суками»,
Финку с фомкой руками не брал;
Занимался карманами, сумками –
Аккуратно всегда воровал.

Не один от зарплаты избавился…
Много лет пролетело с тех пор,
Прежде чем в нашем братстве прославился
Я как честный карманник и вор.

Наконец, состоялось собрание…
Воровской группировки совет
Произвёл и оформил избрание,
И сегодня я авторитет.

Но веления времени нового,
Что-то мне не понятны вполне:
Даже те, кого я обворовывал
Стали честно завидовать мне.
 

 ОКЕАНУ

Угрюмый океан, скажи: «Какие тайны
Укрыты на твоей безмолвной глубине,
Кого унёс с собой ты в бездну не случайно
И схоронил в глухой, гнетущей тишине?

Что прячешь от людей, скупец неодолимый,
Завесу приоткрой на самый краткий миг,
Скажи: какой корсар с добычей плыл к любимой,
К заветным берегам, но цели не достиг?

И сколько их, невест, подобных этой было,
Каких народов и в каких краях,
Чью скорбную судьбу уже определила
Жестокость неразумная твоя?

И сколько горьких слёз ещё пролито будет,
И скольким людям ты страдание сулишь,
Как спросится с тебя, и кто за тех осудит,
Кого ты без вины страдать определишь?»
       


 БЕСПОКОЙНОЕ СЕРДЦЕ

Зачем же так бьёшься тревожно
Ты, сердце, и дума так давит,
Когда ничего невозможно
Уже изменить и исправить?

Давно бы пора нам очнуться,
Давно в неизбежность поверить…
Я сам пожелал обмануться
И вот нахожусь при потере.

Я жил и томился в тревоге,
От снов не желая очнуться;
Но, видимо, наши дороги
Уже никогда не сойдутся.

Так что же ты бьёшься тревожно,
С надрывом, моё ретивое,
Простись же с надеждою ложной,
Оставь же сомненье пустое?

 
СОЛДАТСКАЯ МАТЬ

Солдатская мать – этим сказано много.
В понятии ёмком, солдатская мать,
Содержится вместе и боль, и тревога,
И то, как ты сына смогла воспитать?

Не холила ли бесполезной заботой,
Давала ли опыта приобрести,
Достаточно был ли он занят работой,
Чтоб ратную ношу достойно нести?

Война – это труд и не только героев
Рождает в неравной и равной борьбе…
Но если окопа солдат не отроет,
То раньше отроет могилу себе.

И удали пьяной солдату не надо,
Не нужен ему и панический страх –
Ему будет пуля случайная рада,
И будет доволен зарвавшийся враг.

Способен ли он в ситуации сложной
С противником сильным на равных стоять?..
По этой причине вздыхает тревожно
И помнит об этом солдатская мать.
 

 ТИШИНА

Тих и светел туман над рекой,
Расплескалась в лугах тишина,
В камышах, задремавший покой,
Не тревожит речная волна.

Так светло и уютно вокруг,
Что уходит мечта в забытьё,
На далёкий ромашковый луг,
В беспокойное детство моё.

И живые картинки тех лет,
Возвращённые светлой мечтой,
Проливают живительный свет
Той поры и реальности той,

Где израненных ног не щадя,
После зимних метелей и стуж
Убегал я под струи дождя,
В бесконечность лужаек и луж.
 

РУССКАЯ ЗИМА

Быстроногая и статная,
И сводящая с ума,
В шубке новенькой, опрятная,
Наша русская зима;

Занесёт дороги, инеем
Лес продрогший опушит,
Ручейки и речки синие
Заковать во льды спешит;

На избушке старой бабушки
У околицы села,
Греховодница, оладушки
Над крылечком намела;

Заровняла все тропиночки,
Чтоб подпивший мужичёк,
Пробираясь к ягодиночке,
Угадать в канаву мог;

Разрумянила молодушек,
Огороды прибрала,
Непоседливых воробушек
Под застрехи загнала;

Шторы снежные навесила
На крутые берега…
Молодёжным криком весело
Оглашается река!
 


 * * *

Где-то в модном ресторане
Джаз гремит, поют цыгане.
Наш заштатный ресторан –
В нем ни джаза, ни цыган.

Только я, забот не зная,
С наслаждением пою,
Под гитару прожигая
Жизнь несчастную свою.

Русь моя, ты слишком много
Проплясала сгоряча,
Рано кончилась дорога
По подсказке Ильича,

Пить, гулять тебе в сноровке
Есть ли равный где-нибудь?
В прокопчённой матюговке
Не спеши закончить путь!

Натяни платок убогий
На очей озёрных синь,
Выходи к большой дороге,
Подаяние проси;

Поразмысли над судьбою
Возле дедовских могил;
Может, вспомнишь: кто с тобою
Злую шутку сотворил?
       1998 г.


ЭРОТИЧЕСКОЕ

       I

Я жду тебя на пир желаний,
где вкусность не припасена,
где не хранят бутылок грани
прозрачность терпкого вина,
где повар не являл искусства
своих изысканных затей,
где наслажденья только чувства
да упоение страстей,
которые нам жизнь дала,
наполнив жадностью тела.


       II

Здесь всё прекрасно: труд и праздность,
здесь знаменит партнёр любой;
а красота и безобразность
почти равны между собой;
желанья пламенем богаты,
и неги жадные творцы
не чтят высокие палаты,
не ценят роскошь и дворцы;
любой чертог без лишних глаз –
приют божественный для нас.
       


       III

Приди, узнай, как ты желанна,
как жду, волнение храня,
как дорога и долгожданна,
как ты бесценна для меня;
как ум дурманит бархат кожи
и грудь волшебная твоя,
и чувственной телесной дрожи
одушевлённая струя –
источник нежности земной,
приди ко мне, побудь со мной.

       IV

Сольёмся пылкими губами,
когда и где нам всё равно;
в любое время вместе с нами
страстей пьянящее вино:
зимой, безвременье творящей,
в благословенный летний зной,
в осенний день плодоносящий
и возрождающей весной,
когда вся сущность до зерна
восторгом жизненным пьяна.

       V

Сойдёмся в жадности безумной
в шатре, которым дарит лес,
в яранге ли, под кровлей чумной,
под чистым пологом небес,
в пустыне, солнцем ослеплённой,
в кибитке пыльной кочевой,
в степной глуши уединённой,
под сонмом звёзд над головой –
полуразрушенный сарай
и тот для нас блаженный рай.


       VI

Здесь больше места нет сомненью,
здесь перед Богом все равны!
Забудем кто мы по рожденью,
чьи дочери и чьи сыны,
какого племени и роду
и хоть на несколько минут,
давайте обретём свободу
от всех условностей и пут!
В любом краю, любой страны
мы все для счастья рождены!


       VII

Сплетёмся жаркими телами
в объятьях страсти роковой,
и да померкнет мир над нами
такой враждебный и немой!
и радость жизни как страданье,
и закипающую кровь
в неудержимое стенанье,
преобразив, исторгнем вновь!
Пока Всевышний страсть нам дал,
пускай безумство правит бал!

       VIII

Пируй, не ведая сомнений,
пока в здоровом теле жив
осколок чувств, угар влечений
и экстатический порыв!
оставив бремя треволнений,
до бессознания дойдя,
рождённое для наслаждений
забав и радостей дитя!
Предай забвенью тяжкий грех,
птенец, рождённый для утех!


       IX

Но чувствам миг судьбы вверяя,
благоразумней вдвое будь
и, нить рассудка не теряя,
о дне грядущем не забудь!
Чтоб не навлечь чреду страданий,
чтоб не носить во чреве зла,
чтоб боль змеёй воспоминаний
в груди стеснённой не жила,
стремись о прошлом не жалеть,
смотри вперёд и думай впредь!

       
Отредактировано и дополнено в2007г.