Здесь, где страна, в которой я живу
на фоне исторических событий,
не понимая их…
Их смысл сокрытый
неуловим.
Однако, большинству
не до того:
хотелось бы сытней
покушать и одеться по-гламурней,
чтоб в суетливой сутолоке дней
(Маэстро! Марш сыграйте нам бравурный!)
вращаться – вверх.
Взбираясь - из себя -
куда-нибудь, где солнечно.
Гремят
литавры и медово льется медь.
…И знак вопроса:
сметь,
или не сметь?
Пометка:
Сметь!
Под знаком восклицанья
размашисто начертанное:
Сметь!
Прислушайся.
Дыхание кабанье
у майских гроз.
Хлестающая плеть
сбивает цвет сиренево-тоскливый -
до горьких слёз ободранных ветвей,
до пониманья частного.
Честней
спецхранов наших личные архивы.
В фотоальбомах – жизнь моей семьи
от прадедов.
О, правнуки, вы – чьи?
Сто лет – сюжет для Маркеса Гарсии,
но нет Гарсии нынче у России.
И многоточье тихое:
Не сметь…
Куда уж нам, коль в толчее базара
калашный ряд то ценами ошпарит,
то дырками от бубликов.
Заметь,
всё – по понятьям,
только не моим.
Я – субъективна, будучи субъектом,
или объектом этих пантомим.
Хор мальчиков вычерчивает вектор,
вытягивая трепетно:
- Ля-ля!
И под «ля-ля» вращается Земля,
но это так, обыденность.
Сулят
нам праздники и пишут векселя
здесь, где живу.
Точней, пытаюсь выжить,
а, может, вжиться в не-пойми-кого.
Разумница, сумею по-сквалыжьи
копить и множить вилок серебро
и хрустали, натертые до блеска.
…Маэстро, марш с оркестром на парад,
чай, не напрасно в кружеве оград
луча натянута невидимая леска.
Ловить линей - премудрость велика,
но я, её не изучив пока,
попробуй-ка, приблизься к этой глыбе,
ловлю себя на мыслях - не о рыбе!
Ловлю себя на мыслях – так сильна
вколоченная в прадедов наука:
Мели, Емеля, мол, мука – не мука,
и пей, Емеля, вволю и до дна,
чтоб о родстве не помнить и не знать.
На фоне исторических событий
меняем бытиё на блёстки быта
и на тату – державную печать.
Удел семи не выросших козлят.
Хор мальчиков протяжное:
- Ля-ля…
Фанфары, взвизгнув, разрывают медь.
И вновь вопрос:
посметь, или не сметь?