Я превратилась в почку по весне.
И вся в себе упорно находилась.
И столько было скромности во мне,
что я не распустилась.
Застенчива, стыдлива и кругла,
я полагала распускаться - скверно.
И почкою осталась, а могла
стать нежной вербой.
А ради почек, что, забыв грехи,
развертывались клейки и упруги,
и слухи распускались, и стихи,
и руки.