Look in thy glass, and tell the face thou viewest
Now is the time that face should form another;
Whose fresh repair if now thou not renewest,
Thou dost beguile the world, unbless some mother
For where is she so fair whose unear’d womb
Disdains the tillage of thy husbandry?
Or who is he so fond will be the tomb
Of his self-love, to stop posterity?
Thou art thy mother’s glass, and she in thee
Calls back the lovely April of her prime:
So thou through windows of thine age shall see
Despite of wrinkles this thy golden time.
But if thou live, remember’d not to be,
Die single, and thine image dies with thee.
На отражение взглянув, скажи ему:
«Пора другому облик передать;
Не обновив его, не вверив никому,
Ты мир обманешь, проклиная мать».
И где же та, чье дикое начало
Презрев, твоей не знает бороны?
Кто тот, кому потомства ближе стала
Любовь к себе, чьи дни уж сочтены.
Ты – отраженье матери своей, она в тебе
Зовет назад Апрель своей весны:
Увидишь ты в минувших лет окне,
Презрев морщины, время без цены.
Но если в жизни след ты не оставил свой,
Умри один, и образ твой умрет с тобой.