Дело не в крепости вина,
Не в обжигающем глаза, вишнёвом его цвете,
Не в пальцах чувственных, из-за которых нет мне сна,
И уж тем более, не в кошельке моём, хранящемся портрете...
На линчевание души своей я пригласила судей,
Они и сны и полусны хранят в железных сейфах,
Они-то знают, что кузнецы мы сами своих судеб,
Что пьедестал срубаем сами, и ткём себе обивку, на нём стоящих кресел.
Вишнёвый цвет мне бархатист и чист,
Моим глазам лазурь он придаёт,
И вот опять, перевернув тетрадный лист,
Уж белизна другого меня ждёт.