Туземцы, не знавшие слова «измена»,
Уверенно пачкают мне объектив.
Палящее солнце им не проблема.
Мне: лед по стаканам – паллиатив.
Они принимали меня за игрушку,
И тыкали пальцами в пластик очков,
А шоколад в липко-сладкую стружку
Точили ногтями, как мякоть цветов
Для праздничных красок. Чертили кривые
И символы нервно – от пятки к бедру.
И знаешь, тогда, поняла я впервые:
Пришло утвержденье – я точно смогу
Закинуть подальше пчелиные симки
И йогурты в пачках плюс кпк.
И пусть даже будет без керосинки,
Зато здесь ни дня без табака.
Я сотовый бросила в море с обрыва,
Все документы сожгла на костре.
И счастье волною ударного взрыва
Накрыло меня в той туземной дыре.
Из конопли выплетала циновки,
Оставила имя – назвали Акин.
И по ночам в темноте тренировки:
Уметь воспитать в себе меланин.
Цивилизация где-то шла боком.
Я стала им братом или сестрой.
Но не смогла (мне было бы шоком)
Я навсегда отказаться от той,
Что грела в минуты свирепых муссонов.
Туземцы не знали до этого дня.
И в тряпке без всяких столичных фасонов
Теперь дополняю собою моря.
И совершенно безрассудно –
Упасть так низко -
Лишиться головы
Из-за бутылки виски
В дорожной сумке.