От знойного, злого солнца
в дубраве Мамре укрыться
И, отыскав местечко,
расположиться в тени,
И под иудейским небом
далекой Россией забыться.
И пусть пробужденные травы
прошелестят: “Взгляни!”
Ты явишься белым старцем
до боли, до боли прекрасным,
И встанешь неслышно рядом
и, не поднимая глаз,
Попросишь за всё прощенья
и тихо, почти бесстрастно,
Отвечу тебе:
“Иуда, ты всё-таки предал нас!”