Мне больше не снятся весенние рощи,
Где пил я когда-то берёзовый сок.
В моих сновиденьях пейзажи попроще,
От края до края всё белый песок.
И бродит душа по сыпучим барханам
В какой-то безбрежно-пустынной стране...
Но кажется мне, за гранёным стаканом,
Я снова берёзки увижу во сне.
Ещё не забыты прозрачные дали,
Манящие свежестью вешней зари,
Волнующим кружевом первых проталин,
Где сходят с ума на току глухари.
Ещё не забыты лесные напевы
Весёлой колдуньи в горячий висок...
И пусть не последний, и пусть я не первый,
С ладоней её пил берёзовый сок.
А может не пил и колени не трогал.
А если и пил, то рябиновый мёд...
Пусть память обманет, хмельная дорога
На истинный путь непременно вернёт.
Друзья говорят: "Тут вином не поможешь.
В похмельном тумане не спрячешь тоску.
Пока не найдёшь свою ведьму, похоже,
Бродить ещё долго тебе по песку."
"В зелёных глазах, говорят, её сила.
Как глянет, повяжет тоской до седин.
А если травой колдовской опоила,
Всю жизнь её будешь искать, бедуин!"
Мне больше не снятся весенние рощи.
И сердце всё чаще грустить норовит.
Но всё ж мои годы на это не ропщут.
Блажен, кто любил и страдал от любви.