1.
О любви лишь дурни спорят –
глянь скорее, на столе,
волшебством моих историй
эльфы пляшут. В лунной мгле,
в серебристой водной глади
отражаются цветы -
в лепестках, как в нежных прядях,
ветер влюбчивый затих.
Но звенят на небе звезды
хрусталем, и стих о стих,
жизни музыкою поздней
вовлекают нас двоих
в танец эльфов, хороводом
оплетают как венком,
и реки поющей воды
льются, пенятся вином.
2.
По небу проплывет печаль,
когда наполнит сердце стужа.
Откину крышку неба – ларь,
и рыцарь там по снегу кружит.
Но замок нежится. Миндаль
цветет в окрестностях посада,
и дама – она смотрит вдаль,
туда, в снега, зовущим взглядом...
Я, очарованный, слежу
движенье древнего сюжета –
между влюбленными межу
стирает волшебством и светом
усталый Мерлин. Конь летит,
следы пороша заметает,
и вот уж рыцарь во плоти,
не в снах, любимую ласкает...
И запрокинуто лицо,
твое лицо. И я вгляделся.
И – рыцарь я. И мир – кольцо.
И сердце все осталось сердцем.
3.
Бег Солнца остановлен. Маг
вознес над берегами руки.
И – немота. Молчит овраг,
взлетев, остановились звуки,
и тень недвижимо лежит
на муравейнике застывшем,
и шмель беззвучный не дрожит,
и птица навсегда над крышей
остановила свой полет.
Но, средь цветов, что замолчали,
одна минута настает,
когда шаги из степи дальней,
смех женский, полуоборот
иным светящейся фигуры,
и смех мужской, и вдруг поет
немого мира партитура –
в деревьях неподвижный сок,
кровь в замерших зверях,
из стужи –
друг к другу, не жалея ног,
бегут счастливо наши души.
4.
На небесах, в пещере туч,
тьма гномов – счета нет,
луч за лучом куют, и луч,
чтоб наступил рассвет.
По наковальням - золотым
металлом свет лежит.
И в тиглях варится, и дым
над горном чуть дрожит.
Ударит молотом один,
второй подхватит гном –
в плащах иссиня-серых им
не появляться днем.
Но только в предрассветный час,
когда встаешь и ты,
идешь на холм, поешь о нас
и гномы с высоты,
увидят юное лицо,
и красоте твоей –
средь туч полощущих свинцом
поверят. И огней
не оберешься – столько их!
лучи разят мечом
по тьме из призраков седых,
и слышан свет, как гром!
Пропали тучи, нежен день,
и солнце в небесах,
и от травинок вьется тень
строкой о чудесах.
Идешь по росам, как дитя,
звенит цветам смешок,
и песни птицами летят
на Солнце, на восток.
5.
Озер прохладная вода,
как зеркало гладка,
и отразились – борода
и черных два глазка.
Задумался печальный гном,
лесистый берег крут –
о том, что беден он и хром,
и что нигде не ждут.
О том, что золото хранить
с рожденья не судьба,
и что душа его болит,
и каждый день – борьба.
Но ветер понизу прошел,
и заговор – волной
ударил в берег, и еще
промчался стороной.
Деревья – буквы на листах,
в траве – соцветья слов,
и буква каждая чиста,
и все слова – любовь…
Ты выйди к зеркалу воды,
где амальгамой мель.
Что в отражении? Гляди!
Прекрасный, юный эльф.
6.
На остров эльфов прилетай,
лети в цветочных снах.
Там ясный день и вечный май,
всегда, во всех веках.
На картах остров, как вода,
волна идет легко,
с рассветом прилетишь туда –
и позовешь его…
Он вознесется из воды
и остроухий шпиль
возглавит мирные ряды
домов на сотни миль.
Там цвета буйство и тропа
из плиток золотых,
идут цветы, не торопясь,
и твой читают стих.
И рядом с каждым эльфы вкруг –
танцующей гурьбой.
А ты – одна из их подруг
и вечномолодой
тебя обнимет легкий эльф,
похожий на меня,
лети скорее - ты поверь,
лети душа моя.
7.
Твои следы заколдовал
в личине зверя - маг.
Где каждый след – цветок воспрял,
а уж распелся как!
Поют четыре – и строфа,
шестнадцать – и стихи.
И ветром нежная трава
качает мерно их.
Там где разбитый тротуар
и грязь земных дорог –
пугливый нежится марал
в цвету поющих строк.
Деревья, кроны наклонив,
мне шепчут те слова,
и песни шелестом продлив
приблизят ветвь к ветвям.
Иди же, девочка, иди,
шагай на каблучках!
И страха нету впереди,
и лишь любовь – в веках.
Иди – твой мир преображен,
он не в пустых мечтах…
Беги – и сердце мне тревожь –
в хрустальных башмачках