Порой эфир безоблачных высот
Сменяет боль мгновенного прозренья,
И упоенье, что идёт от звёзд,
На дне иллюзий тает тёмной тенью.
На дне иллюзий, в бездне тёмных бездн,
Небесные повержены законы,
И певшие незыблемость небес
Влачат презренья рабские оковы.
Там небосвод раздавлен толщей вод;
Там спрут, как пастырь, восемью кнутами
Безмолвные отары стережёт,
И скаты хлещут острыми хвостами.
И тот, кто всё же обретает стон,
Он лишь погибель просит, кровенея.
Но чем сильней о смерти молит он,
И скат, и пастырь хлещут тем больнее.
Небесных сфер туда не ринет свет,
И плети электрических разрядов –
Единственное, что на дне надежд
Осветит, но не принесёт отрады.
И Царь земных высот и сфер небесных,
Разверзнув воды, тщится иногда
Сойти водоворотом света в бездну,
Но дна он не достигнет никогда.