двадцать семь
отведённых минут на письмо
я дарю тебе, кто давно в раю
и не слышит меня
и не хочет знать,
что ни с кем, что одна и живу назло
тем, кого хороню в средиземный песок,
в позвонки волны, где сверкает блесна
я ловлю на живца золотую форель,
обжигаясь об взгляды, об солнцепёк,
я замёрзла в аду, и меня обогреть
не способен ни свят, ни последний чёрт.
что мне уголь, когда я сгорела дотла
и осталась одна.
и осталась одна
обнажённой душа. волны бьются о борт,
где-то рыба об лёд так же возле котла
замерзает. сшей мне шубу, скорняк,
из чешуек форели,
чтоб на солнце блистать; рыбаку, что маяк;
да меня на ветру обогреет.
я дождусь Старика у моря;
свой последний улов он отдаст за меня,
за меня, что не знала укора,
раскалённый песок принимала за наст
и ни звука из мёртвого горла