Мох и плесень. Что не весел,
что тебя, старик, гнетет?
Почему веселых песен
бросил славный хоровод?
Почему любви не хочешь
страстной женщины земной.
И беззвездной стылой ночи
тень плетется за тобой.
Пуст карман, как сердце шлюхи.
Не признанье, ни успех
не влекут.
Противно — думать
и дышать.
Каких утех
ты лишил себя, безумец?
сколько связей — разорвал?
Ты не хочешь жить, красуясь,
и в почете умирать.
Ты плетешь вериги ветра,
обуваешься в росу.
Ты не ищешь ни ответа,
ни прозрения.
На суд
солнца душу открывая,
открестившись от людей,
ты без споров и без правил
епитимью на себе
носишь.
Верований плесень
ты презрел.
Нет ничего,
чтобы было интересно
для тебя. Слепых богов
ты не просишь и не хаешь.
Мир — бессмысленный бедлам.
Словно вечно отдыхая
от себя.
Ты знаешь — дан
путь извилистый и трудный
каждой тваре на земле.
Не Спаситель, не Иуда.
Ты — отшельник. Перемен
воды в мире прибывают
испаряются опять.
Ты за ними наблюдая,
приготовился встречать
ночь последнюю.
Душою
суть изведана давно:
Жизнь замешана с Любовью,
и течет вокруг Неё.
Всем — исток Она и устье,
всем — спасение и крест.
Черноока, златоустна.
Всем достанет сил и мест,
чтоб испить Её до смерти,
чтоб уверовать в Неё.
Все в сравненьи с Нею — меркнет,
звонче птиц Она поет.
И бессмысленные игры
обретают строй и лад.
И рутина слов и мира
зацвветает в дивный сад.
Мох и плесень — интересны
как наряды у наяд.
Прозревает всякий, если
губы у Нее горят.
Но и губы — остывают,
расплетается — тесьма.
И уводят на закланье
даже вечность. И тогда -
все еще черней и горше,
все — бессмысленно вполне.
Мир в помойку смерти брошен,
нет ни звука на земле.
Мох и плесень. Что не весел,
что тебя , старик, гнетет?
Дай-ка, сяду я, и вместе
мы отпразднуем исход
из души Любви и смысла.
Солнце жжет. И реже — пульс.
Ты, пожалуйста, подвинься,
я с тобою — остаюсь...