Из некрепких объятий какого-то сна
Я был вырван глухой, неизбывной тоскою.
Три часа. Мир уснул. Я стою у окна.
Смерть глядит в меня полною бледной луною.
Как огромен и холоден вечности глаз!
Как мне хочется верить в зеро, а не в вечность...
Космос сжался до точки во мне в этот раз,
Жизнь – физической муки внутри бесконечность.
Пять утра. Есть ли что-то ужаснее, чем
Предрассветного пения птиц переливы?
Так любить безгранично ее и меж тем
Быть таким одиноким, таким несчастливым...
Мятых простынь и тщетных метаний часы.
«Я хочу умереть», - произносится вслух на супружеском ложе.
И под утро лишь в сон провалившийся, ты
Через час уже солнцем апрельским разбужен.
Но нет сил из ракушки сном сомкнутых век
Взгляд свой выпустить вновь на дневную прогулку,
Чтоб скользил безучастно по контурам всех
Тех вещей, что остались вне тихих любви закоулков,
По которым ты бродишь - и ночью, и днем -
В ожидании тихого оклика сзади: «Любимый!..»
Лишь одно это слово, но как ты мечтаешь о нем!
Семь букв, сложенных вместе, чтоб сделать кого-то счастливым...
И опять настигает ночная тоска.
Пустота, холод смерти, отсутствие смысла.
Ее пальцы твоего не коснутся виска –
Вот еще одна вещь, о которой ужасно помыслить.
15 апреля - 5 мая 2008 г.