Огромный город, словно после грома,
Внезапно заикнулся и заглох.
На всё вокруг знакомо-незнакомо
Весеннее мерцание легло.
И вечер, молодящийся, нестарый,
Предлетний, независимый, ничей,
Предъявит вдруг блуждающие фары,
Нездешний свет каштановых свечей.
Повсюду люди, но туманны лица,
Которые разглядывать невмочь.
Придётся этим сумеркам продлиться,
Покуда всё не выровняет ночь.