Мучительно ладонью теребя
упрямый лоб и в кровь кусая губы,
вкушаем слов немотствующих грубость,
их прямоту то тщимся усугубить,
то за витийством – обнажить себя.
Наш лик каков? Не верим зеркалам.
Взманила нас божественная сущность
поэзии. И всех занятий пуще
игра словами – то звончей, то глуше –
пусть не подвластна, но желанна нам.
Давно освоен европейский стих …
Используем восточные размеры…
А дух вне территории и эры –
Поэта титулующий посмертно –
Диктует неопознанный мотив…
Прибежище потерянной души,
Что алчет быть отысканной однажды
И встречи ждет на перекрестке каждом,
Поэзия в миру и в мире – страждет.
Предпочитает обитать в глуши.
Поэт, увы, наоборот,
признания от мира ждет,
клеймом отмеченности жаждет…
(На счастье, далеко не каждый,
талант взломав, готов на кражу…)
(Последняя мысль - отсылает к отклику Юлия Айхенвальда на творчество пролетарского писателя, который "украл талант господина", зарывшего свой талант в землю...
Автор снимает с себя ответственность за ассоциативные цепочки в сознании читателя, если таковые, паче чаяния, возникнут)