Верлибром я б разлиться тоже мог,
о здравом смысле будто-бы не зная.
«О, как он непонятен, как глубок,» -
шептали б, ничего не понимая.
Я б рифмами и ритмом пренебрёг
и странные бы делал переноски.
«О, гений, как додумался, как смог?
Не то, что этот примитив Твардовский!»
И в небывалых сверххитросплетениях верлибра,
где нету запятых и разделения на части,
я б выразил себя и всеми фибра-
ми осознал, что гениален я ... отчасти.