Воруем минуты у ночи. Успеть
напиться друг другом. Свиданья – недолги,
но так вдохновенны и страстны, что смерть
почти не пугает. С безумством ребенка
бросаемся в омут и жар бытия,
объятий нежнейших забвение множим,
почти забывая, где сон, а где – явь,
мы чувствуем ритмы друг друга – подкожно.
Глаза открываем, и зверь из груди
бесстыдно урчит, упиваясь экстазом.
Мы смотрим друг в друга – сильнее любить
уже невозможно. Бессмысленны – фразы.
Вселенная в связке танцующих рук
пульсирует, рвется наружу – восторгом.
И замкнут на нас мироздания круг,
и губы кричат, и минуты – безвольны.
Застыли в зрачках наслажденье и боль,
почти ненавидим и держим друг друга.
Кровавый, безумный, божественный – бой.
Потерями почвы, сознанья и слуха
ведется подсчет нашей встрече – нет сил,
и падая в прорву смертельной истомы,
шепчу я невнятно: спасибо, что ты
была. Но теперь отправляйся к другому…
Целуй его так же – до судорог, всласть,
чтоб чувствовал каждую клетку - на грани
возможного. Ночь и любовь удалась,
не стоит затягивать это прощанье.
Уходит любовница – быстро, как жизнь,
и все забирает – следы и приметы.
Испить ее сладкую боль торопись –
свиданья недолги. И плаха рассвета
уже приготовлена. Жар бытия
остынет, как кофе в забытом стакане.
Вселенная стонет и жаждет тебя -
излей в ее мякоть бессмертное пламя