Простые звериные истории. Глава 3 "Про рыбу или роковая любовь"
В пруду, на окраине леса, жила очень странная рыба. Она не была похожа ни одну, из обитающих этого водоёма. Да, и, пожалуй, ни на одного обитателя какого-либо иного пруда. Дело в том, что у неё был глаз. Только не такой, о котором вы сейчас подумали. А другой: большой, во всё тело. Собственно, она и была глазом. Хотя, и рыбой, если хорошенько подумать, она тоже, непременно была. Ну, посудите сами: плавники у неё имелись, жабры, где-то за веком, тоже, хвост… в общем, всё как положено. С одной лишь разницей: чешуи у неё не было. >
Над ней даже не смеялись. Её только показывали во всех музеях и выставках пруда. Она частенько открывала презентации и активно участвовала в благотворительных аукционах.
Однажды, она даже выступила плакальщицей на похоронах одного важного налима. Тут никто, конечно, не смог удержаться от рыданий.
В конце - концов, слава о глазастой рыбе вышла за пределы водной границы и простёрлась далеко в глубь леса. Первым о рыбе узнал лось Павел. Дело обстояло таким образом: лось, как-то утром, повесив через плечо полотенце, направился к пруду чистить зубы и умываться. Наклонившись над водной гладью, он, как обычно, внимательно рассмотрел свою физиономию и поводил над рябью воды крупом. Круп и морда вполне его удовлетворили. Павел выдавил копытом на щётку зубную пасту и принялся шлифовать резцы и коренные зубы (были ли у лося клыки, история умалчивает). И вот, как раз, когда он принялся за нижнюю челюсть, из глубины вод на него глянул глаз…
Нельзя сказать, что лось завизжал (и ёжику …. понятно, что лось, в силу своей исключительной мужественности, визжать никак не может), но что-то, похожее на ноту си, второй октавы, выдал. Он, было, подумал, что от усердия, с которым он проводил утреннюю процедуру, его собственный глаз лишил его своего присутствия и вылетел из глазницы. Лось выплюнул остатки пасты и, со свойственной только лосям грацией и чёткостью движений, принялся вылавливать глаз из воды. И вот что интересно: у него тут же создалось впечатление, что побег планировался давно. Иначе, никак невозможно было объяснить, почему глаз так упорно не желал попадаться в копыта. Лось уже решил психануть и кинуть в глаз камешком, потом опомнился и заплакал. Вот это, как раз, было, на удивление, самым правильным, на тот момент, решением. Потому что он тут же обратил внимание, что по щекам сползла не одна, а ДВЕ слезы. Лось, с удивлением, утёрся и снова убедился, что оба его глаза на месте. Издав вздох облегчения, он уселся на траву и улыбнулся.
Рыба, тем временем, наблюдая за непонятными действиями лесного животного, и ошеломлённо моргая, плавала туда и обратно, не покидая края пруда. Казалось бы, ну, какой интерес могло вызвать у рыбы подобное поведение лося? Однако рыба никогда не видела, чтобы кто-то так искренне выражал свои эмоции по поводу её появления. Всем приятно чувствовать свою исключительность, но такое рыба-глаз выдела впервые. Она поняла, что этот молодой красавец влюблён в неё, с первого взгляда. Иначе как, позвольте, объяснить такое его горячее желание обладать ею? Рыба смутилась и непроизвольно стала извиваться, демонстрируя способность на самые эротические движения. Она даже приоткрыла рот, обнаружив ряд аккуратных зубов и, высунула розовый тонкий язычок. Лось упал в обморок.
На следующий день вся опушка пребывала в эйфории: дети прыгали и, по-обыкновению, кидались всем под ноги, взрослые возбуждённо перекрикивались, и во главе всего этого зоопарка стоял лось Павел, гордый и преисполненный достоинством. Ему было бесконечно приятно быть героем дня, и он принимался пересказывать вчерашнее приключение снова и снова.
К обеду все собрались идти к пруду. Нестройной толпой звери двинулись к краю леса. Подойдя совсем близко, затихли. К кромке воды вытолкнули самого, по мнению всех, хорошо выражающего свои мысли индивидуума: старого енота Матвея.
Матвей был не только старый, тощий и сморщенный, но и сильно пьяный. Надо сказать, что пьяный он был всегда, с тех самых пор, как получил должность писаря на одном очень весомом предприятии. Там он проработал целых 17 лет. Поэтому опыт выражения мыслей, красиво и витиевато, у него был значительный. И никто уже не вспоминал, что Матвея выгнали за непрекращающееся пьянство, главное – Матвей слыл зверем образованным и ему безоговорочно доверяли самые серьёзные переговоры.
Матвей деловито откашлялся и вежливо попросил всех заткнуться на хрен.
Из глубины вод выглянул мэр пруда, сом Евгений Евгеньевич. Он шевельнул длинным усом (второй потерял в схватке за власть) и густым басом спросил: «Что вам нужно возле моего пруда, звери?»
- Соизвольте показать нам ваше чудовище – ответил Матвей.
- Какое чудовище? - удивился Евгений Евгеньевич.
- Как «какое»? – офигел Матвей,- глазастое. Вы что, нас за идиотов держите?
-Я вас, - деловито произнёс Евгений Евгеньевич, - вообще ни за кого не держу. Мне на вас наплевать рыбьим жиром, если честно. Покуда вы из моего пруда воду лакаете и рыла свои мочите, я терплю, а вот уродами никого из здешних называть не позволю. Идите вон, к себе в лес и на ежа стриженного смотрите, пока его в армию не забрали. А у нас таких монстров отродясь не видали!
По толпе пробежал робкий шорох возмущения и непонимания. Матвей встал в позу (с первого раза получилось не очень красиво – мозжечок подвёл, а потом, ничего, встал, да ещё руками бока подпёр важно).
- Вы, Евгений Евгеньевич, можете сколько угодно нам в уши воду лить, но в отказ идти как-то с Вашей стороны, не честно! Уж если про уродство говорить, то Вы- первый претендент. Всем известно Ваше пристрастие к эксбиционизму: все рыбы – как рыбы, один Вы без чешуи вне дома показываетесь. Может, ваши и привыкли к такому положению вещей и внимания не обращают, но мы можем напомнить и привлечь общественность. Вы малькам пример дурной подаёте. Так что показывайте вашего циркового монстра, а не то мы тут пропаганду устроим.
Ах, как расстроился мер Евгений Евгеньевич! Он почти целиком вылез из пруда и хвостом так двинул в челюсть Матвею, что том упал на траву как подкошенный.
- У нас уродов не водится! У нас все красивые! А если и есть необычный кто-то это не отклонение, а экстравагантность! Чего нужно, говорите, а то я депутатов своих позову, а они рыбы не сдержанные, откусят вам важное что-нибудь, будете потом в параде фриков дефилировать, потому что на работу вас таких, всё равно, не примут!
Звери переглянулись и посмотрели на енота. Тот уже пришёл в себя и привстал на локтях. Из уголка рта текла струйка крови.
- Рыбу нам бы посмотреть вашу, глазастую такую…
- Елизавету что ли? – несколько смутился сом, - а вам она для чего? Имейте ввиду: она девушка у нас известная, женихов лопатой из под окон убираем, ежели что, вас поклонники её не пожалеют.
-Да мы не будем её замуж звать, нам бы посмотреть на неё только.
-Ну…, я колеблюсь, конечно… А что вы готовы предложить за просмотр? - сориентировался политик.
- А мы вам на съедение мышь Григория отдать можем, он у нас гомосексуалист, портит всё впечатление о нормальных мужчинах, - ответил Матвей и тут же получил подзатыльник (на себя, мол, посмотри, пьянь сизеносая).
-Не, вы видели? У них полон лес педерастов, а они наших девушек уродками называют! - возмутился сом и нырнул на дно пруда.
Целых семь минут длилось молчаливое ожидание и вот из под толщи воды вынырнули по пояс четыре бобра с музыкальными инструментами. Они пошамкали губами, размяли пальчики и заиграли музыку. И музыка эта звучала так, что сердца зверей наполнялись нежностью, а на глаза наворачивались слёзы. А под эти звуки из глубины пруда выплыла она, тихая и такая необычная, рыба с одним, но таким красивым глазом!
Она подплыла ближе к краю и стала вглядываться в каждого пришедшего, будто искала кого-то. И тут она увидела Павла. Он стоял такой красивый и стройный! Ноздри его раздувались от волнения, губы чуть приоткрылись от ожидания. Елизавета тихо вздохнула. Глаза встретились, и сердце рыбы застучало сильней.
Все звери оглянулись на Павла. Сотни удивленных глаз устремили взгляды и метались от рыбы к лосю. Павел смутился.
-Паша, - представился он.
-Лизонька,- прошептала рыба.
-А я Вас где-то видел, - решил соригинальничать лось, - Вы, случайно, в кино не снимались?
- Нет, но меня приглашали в рекламу. Может, Вы видели меня на похоронах? Вы не были в прошлом году на похоронах у налима?
-Нет, не был, - тихо ответил лось.
-Тогда не знаю. Наверное, я Вам приснилась.
«Какая женщина!» - восхитился Павел, - «сколько остроумия и непосредственности одновременно!»
-Вы такая толстенькая, в Вас, наверное, мяса много? – выдал комплимент лось.
Лизонька улыбнулась:
-В Вас мяса больше. Вы, наверное, такой жирный! У Вас даже шерсть лоснится! Мне бы такую… А у меня только ресницы.
-А вона, как умею! – крикнул Павел и встал на задние ноги, высоко задрав передние. Затем он издал какой-то невообразимый крик и с силой ударил по воде.
Долго оседал ил на дно пруда. Долго лось пытался тщетно разглядеть сквозь мутную воду свою Лизоньку. Через пять минут на поверхности воды появился сом Евгений Евгеньевич.
-Тьфу!, - с презрением сказал он, - вот идиот какой! Иди жуй кусты, вегетарианец! Если тебе мать мозг при рождении положить в голову забыла, займи чужой, когда с приличными барышнями говорить собираешься!
-А где Лиза?- растерялся лось.
-Лиза в обмороке, ей виски спиртом протирают.
-Только вы ей пить не давайте, у неё вес маленький, напьётся быстро», - как в бреду ляпнул Павел.
Сом ничего не ответил, только плюнул Павлу на ногу и скрылся в воде.
Звери тихо расходились, шёпотом обсуждая увиденное и услышанное. Никто не подошёл к лосю, предоставив его самому себе. А он так и стоял растерянный и грустный, вглядывающийся в толщу пруда.
Рыбу из зверей больше никто не видел. То ли сом Евгений Евгеньевич запретил ей показываться, то ли она замуж вышла за одного из своих поклонников. Но в лесу ещё долго обсуждали полугодовалое сумасшествие лося, жалели его. И все были рады, когда он, наконец, пришёл в себя и перестал набрасываться на зайчиков только потому, что у них глаза большие.