"Страшная сказка о недоразумении"
Вероника Зайцева замужем была второй раз. Первый её муж, кролик редкой породы, был зверем
не её круга. Он часто рассуждал о влиянии каждого индивидуума на происходящее, однако, все его действия
имели не вполне определённую направленность , мало соответствующую рассуждениям.
Кролик часто читал Веронике атлас Индии, спрашивал, нет ли чего покушать, затем,
по-обыкновению, крепко спал, издавая негромкое сопение.
Вероника, следуя его умозаключениям, сначала честно пыталась повлиять на происходящее
и заставить мужа работать, а потом, спустя 4 года, потеряв всякую надежду, развелась и вышла
замуж во-второй раз. К тому времени она имела на руках 4 детей и наличности, сумма которой
не достигала сколько-нибудь приличной цифры для беззастенчивого её озвучивания в кругах с
достатком.
Второй муж Вероники, Филипп, был из местных. С детства увлекался скалолазанием, но, в
двадцатый раз, сломав одну из костей драгоценного скелета, от затеи покорять вершины
отказался и интерес его полностью переключился на науку.
Физика Филиппу там пришлась по душе, что он поступил в один престижный институт,
на факультет ФизМата. Но увлёкшись,
после получения диплома, приступил к внимательному изучению секретов химии.
Таким образом, став специалистом сразу в двух областях, Филипп решил знания своим найти
достойное применение и всерьёз занялся изобретением всевозможно полезных механизмов,
которые в лесу сразу же снискали славу "ничегосебенавороченных".
Если не брать в расчёт нашумевшую историю о, якобы, вероятной измене Вероники с конём
Андреем и факты приставаний к ней лося Павла (ну, тут уж ни у кого сомнений, относительно
Вероники не возникало: всё списали на временное умопомешательство лося), то жизнь супругов
Зайцевых была вполне достойной, а семейное счастье крепким. Увлечение Филиппа приносило постоянный доход, так что благосостояние Зайцевых очень скоро поднялось до приличных размеров. Супруги смогли позволить себе расширить состав семьи, таким образом, на свет появилось ещё шесть
зайчат.
В каждой из групп лесного детского сада, обязательно, присутствовало не менее двух младших
Зайцевых одновременно, поэтому дни рождения детей проходили в присутствии огромного
количества малышни.
Шума и суеты на таких праздниках было много. Следить за маленькими розовощёкими ёжиками,
медвежатами, лисятами и пони было делом до того утомительным, что зайцы Зайцевы стали
злоупотреблять валерианой. Продуктов, кроме того,уходило уйма, особенно, если учесть, что
бОльшая их часть была, не просто съедена, а надкусана. Зайцев старший решил заняться
проблемой вплотную.
В один прекрасный летний вечер Вероника застала мужа в глубокой задумчивости над учебником
по дошкольной педагогике. Она тихо вскрикнула и уронила младшего Зайцева. К счастью,
на пути падения оказался ещё один представитель этой многочисленной семьи, младенец
отделался небольшим испугом и временным лишением слуха, т.к. в ухо его немедленно ворвался жуткий визг, издаваемый братом.
Подняв с пола детей, Вероника устремила свой взволнованный взор на мужа:
- Чем это ты занимаешься? - осторожно спросила она.
Зайцев удивлённо взглянул на жену и, как всегда, ответил вопросом на вопрос:
- Вот странное дело, - сказал он,- в скольких семьях отцы семейства не проявляют к своим
отпрыскам ни малейшего интереса.
А ты, видя, как я читаю научную литературу по воспитанию, тут же теряешься и разбрасываешь
детей?
- Я не разбрасываю, - попыталась оправдаться Вероника, - они сами на пол валятся.
- Чем, ты мне скажи, - не унимался Филипп, - тебе педагогика не угодила?
Вероника вспыхнула:
-Ага! А в последний раз, когда ты взял в руки ты взял в руки медицинскую энциклопедию, ты
чуть было в доктора не переквалифицировался. А теперь что? В воспитатели пойдёшь? А как же
твои заказы?
- Да не собирался я никаким врачом становиться. Просто хотел наладить производство
медикаментов. Аптека-то у нас одна
на весь лес. Да и то, кроме аспирина и анальгина с бинтиком, в ней ничего не продаётся.
- А чего ж не наладил? - заморгала жена.
- А того, что на очередном дне рождения нашего ребёнка дети разбили все мои скляночки.
Куда, по-твоему, я буду раствор разливать?
- И что?
- И вот!
На этом разговор, обычно, заканчивался. Но на этот раз Вероника всерьёз увлеклась идеей
увеличения прибыли.
- Филь, а давай аптеку откроем, а?
- Для начала нужно придумать, что нам со всей оравой делать, когда они в свои немыслимые
игры бодаются?
- Так это..., - философски заметила Вероника, - гы...
- Вот то-то же! - торжествовал заяц, - вот поэтому я педагогику и раздобыл. Прочту и пойму,
что им надо вообще.
- Педагогика! - фыркнула Вероника, - наука ни о чём! Дети любят играть! Велосипед изобрёл,
а элементарных вещей не знает.
Филипп медленно повернулся к жене и посмотрел на нё так, как будто увидел впервые.
- Ты гений!
- Хм. Я мать!
- Значит, так, - зашагал по комнате Зайцев, будем строить детскую площадку. Во дворе. А чтобы
они не расползались,
обнесём её забором.
- Ага, и ток подключим.
- Не юродствуй, зайчиха. И ещё няню наймем, чтобы не отвлекаться.
- Ну, уж, нет! Няне платить надо. А нам ещё в аптеку деньги вкладывать. Но я сразу говорю:
я сидеть там ни с кем не стану. У меня ещё дел на кухне много. И штопать нужно. И стирать...
Бросив мужа на произвол раздумий, Вероника развернулась и удалилась, унося в руках детей
и мечту о предпринимательстве.
Ровно четыре недели Зайцев не выходил из мастерской. Тщетно пыталась Вероника выманить
его морковью, Филипп застрял.
Через месяц глава семьи вышел из своих владений. Выглядел он сильно исхудавшим, обросшим
(борода свисала под подбородком), с горящими, но счастливыми глазами.
- Я всё решил! – торжественно изрёк он.
Маленький сынок Зайцевых, сидящий на руках Вероники и тщательно жамкающий кашу беззубым
ртом, повернулся на голос и, увидев худое бородатое существо, заплакал.
- О! Тебя уже дети забывать стали, - проворчала Вероника.
- Ничего. Скоро вспомнят и не забудут никогда! – заулыбался заяц, - у-тю-тю… Любишь папку?
Ребёнок завизжал сильнее.
Всю следующую неделю жители лесной поляны с нескрываемым интересом наблюдали за
таинственной стройкой. Сначала их взору предстали знакомые всем сооружения: горка, качели,
карусель, песочница и всякая другая ерунда, которая так притягивает детей. Потом всё это было
обнесено забором, однако, лязг, стук и звуки пилы из-за забора доноситься не перестали. Звери
подозрительно косились на забор и строили версии.
К выходным настала привычная тишина. Любопытные собрались у ворот, разрывающих стену,
и встали в ожидании. Но ворота не открывались. Постепенно толпа стала рядеть. Звери,
обиженные неоправданным ожиданием и предательством надежд, стали расходиться по своим
делам.
И вот наступил очередной день рождения одного из отпрысков Зайцевых. Ворота были
торжественно открыты и гости вошли в уютный детский дворик. Двери снова закрыли и за
забором никого не осталось (зевак к тому времени не было: уже никто не ожидал, что открытие
когда-нибудь, продемонстрируют).
Вскоре по лесу, как дождевые черви после дождя, начали расползаться слухи. Дело в том,
что ворота открывались (и пропорционально закрывались) всё чаще и чаще. Причина, вовсе,
не в том, не в участившихся днях рождения маленьких Зайцевых, причина такова: детям
нравилось бывать за этим заповедным забором.
Вот тут-то и всполошились мамки, бабушки, няньки, тётушки и примерные отцы. Первым
предположение высказал конь Андрей:
- А может, они там эксперименты над детьми проводят? Или кровь донорскую берут… Вон, звуки,
какие странные раздаются. Наверняка, аппарат по забору крови работает.
За эту версию конь удостоился таких многочисленно неприятных взглядов, что страшно смутился
потому как никаких других, кроме в него влюблённых глаз, не встречал.
Так же прозвучали и другие соображения. Такие как:
1) Детей завлекают и вербуют в секту.
2) Зайцевы дают им покататься на каруселях, а затем используют детский труд в личных целях,
в качестве оплаты за развлечения.
Но самой, на всеобщий взгляд, похожей на правду версией, была версия умной во всех отношениях,
лисы Ксюши. А звучала она, примерно, так: «Детей потчуют наркотиками (иначе, никак нельзя
было объяснить просто феноменальное влечение детей к забору). На вполне резонный вопрос:
"А зачем это Зайцевым?», Ксюша замялась и ничего вразумительного ответить не смогла. Однако,
на то внимания никто не обратил и версия целиком была принята, как наиболее вероятная.
Над домом ушастых сгустились тёмные тучи. Назревал скандал. Нельзя сказать, что никто из
представителей семейства угрозы не ощущал. Скорее, никто не мог понять, откуда ноги растут.
Сначала Вероника заметила, что как только ей стоило войти в магазин, покупатели тут же
замолкали, прекращали всяческое движение, и взоры свои устремляли на неё. Потом Филипп
обратил внимание на то, что количество заказов резко сократилось, в мастерской скопилось много
изделий, заказанных раннее и оказавшихся невостребованными. Маленькие зайчата стали
жаловаться на то, что их друзей родители не отпускают на площадку и даже не разрешают играть
с Зайцевыми на опушке.
Семью это смущало, но понять, как ни старались, они так ничего и не смогли. Вскоре, морочить
свои головы на эту тему они утомились и решили внимание своё переключить на открытие аптеки.
Для этого было потрачено много усилий и стараний. Добросовестный Филипп не только расширил
ассортимент, но и серьезно отнёсся к вопросу об уровне обслуживания. В результате этих
физических, умственных и душевных затрат в мире фармацевтики одной аптекой стало больше.
Открытие состоялось в среду днём. Предварительно были развешены листовки с объявлениями.
Ко времени возле аптеки собрался почти весь лес.
Филипп прочитал торжественную речь, разрезал ленточку, Вероника разнесла на подносе
конфеты. Над толпой нависла тревожная тишина, в глазах зверей царила подозрительность.
В аптеку звери заходили, рассматривали там всё и уходили, так ничего и не купив.
Ночью, лёжа в обнимку, расстроенные Зайцевы обсуждали свой провал, старались
предположить, объяснить такое поведение соседей. Они строили версии одну за другой и
придумывали пути выхода из воздавшейся ситуации. Зайцев теребил уши и нервно кусал губу.
Вдруг за окном поляну осветил огонь. Вероника выглянула за занавеску и ахнула: к их дому
шла толпа и в руках у них были факелы.
- Что происходит? – встревожился Филипп.
Жена ничего не успела ответить, потому что за окном они услышали: «Зайцевы, выходите!
Судить вас будем!»
Глаза Вероники округлились, и она вцепилась в мужа. Тот посмотрел на Веронику и принял
решение: «Пойдём, а то они детей разбудят, перепугают».
Они встали и тихо вышли на улицу.
- Что вы задумали? – обратился Филипп к толпе.
Вперёд вышел вечно пьяный енот Матвей, оратор от енотского Бога:
- Мы знаем, чем вы тут занимаетесь, Зайцев! У тебя от твоих наук совсем мозг опух и ты ступил
на скользкую дорожку преступлений1
- Я не понимаю, о чём вы, - растерялся Филипп.
- Не прикидывайся дурачком! Как ты объяснишь тот факт, что наши дети пропадают часами за
этим забором, и домой их не затащишь? И что там у вас за звуки такие подозрительные?
- А вы у них не спрашивали? – удивился косой.
В толпе звери растерянно переглянулись между собой, в толпе прокатился тихий ропот.
- Нам понятно, что вы даёте детям наркотики и заставляете их работать на себя – продолжил
Матвей.
- Что за бред?! – взвизгнула Вероника.
- А то! – победно выкрикнул енот,- и аптеку вы открыли. Раз лекарства умеете делать – значит,
и яд легко изготовите. Всё сходится!
И тут Зайцев сделал то, что от него никто не ожидал: он рассмеялся. Вероника посмотрела
на него и её тоже затрясла конвульсия. Звери были ошеломлены.
- Что тут смешного? – прошептал енот.
Зайцев остановился и, не переставая улыбаться, обратился к соотечественникам:
- Дорогие мои, ваши дети ходят к нам во двор, потому что им нравится ИГРАТЬ! А тиканье это,
- он повернулся к воротам и распахнул их, - вот что!
Взору зверей предстала зелёная площадка, на которой были размещены всевозможные
игровые аттракционы, по краю забора росли пёстрые цветочки, а по периметру располагались
какие-то трубы со стёклышками. Филипп подошёл к одной из труб, дотронулся до неё и
спокойно сказал:
- Это изобретение я назвал перископом. Труба, внутри которой по разными углами стоят зеркала,
позволяет мне видеть всё, что происходит с детьми, не покидая своей мастерской и не оставляя
выполнение заказов, сделанных вами. Поворачиваясь, эти приспособления щёлкают и позванивают. Вот и всё объяснение. А забор нужен для того, чтобы дети не разбежались по лесу и не угодили в неприятности. Никаких наркотиков я не изготовляю, и аптеку открыл для вас. Так что буду рад, как говориться…
Возможно, кто-то из присутствующих во-второй раз, стоя у этого забора, испытал приступ
глубочайшего разочарования… Интрига исчерпала себя, никакой тайны больше не существовало.
Ни тебе расследования, ни суда, ни ареста. И родственникам из соседнего леса рассказать нечего.
С другой стороны в лесу снова воцарился мир и порядок. Не нужно было опасаться за здоровье
детей, да и за своё тоже: аптека оказалась, ох, как хороша!
С тех пор Филиппа стали уважать ещё больше, детей за забор отпускали с удовольствием, в
аптеку ходили с доверием. Зайцевы о недоразумении забыли, на соседей зла не держали,
считали прибыль и к новому году изобрели ватные палочки. Но это совсем другая история.
P.S.
В одном из мартовских выпусков лесной газеты появилась заметка, изобличающая коня Андрея
и лису Ксюшу в том, что они были неоднократно, по вечерам, замечены на детской площадке за
распитием алкогольных напитков. Заканчивалась заметка призывом к Зайцеву принять сей факт
во внимание.