Струны – словно нити паутины,
Руки – бледно-призрачные тени –
Тает полужуть – полувиденье
На площадке из зеленой тины.
Лунный свет серебряный, неслышный
На воде – поблекшим перламутром.
Час, другой – и вот наступит утро.
А вокруг – лягушки сонно дышат.
Слушают напевы привиденья,
Изредка подквакивая важно.
В глубине лесной, холодной, страшной,
Вспыхивают искры, пахнет тленьем.
Жизнь кипит – кого-то кто-то скушал,
Кто-то падает с дерев на землю,
Эти в темноте сцепились с теми,
Выясняя, кто сильней и лучше.
Вон – горят рубиновые глазки,
Дальше – слышен вкусный хруст костями.
Упыря дерутся с вампирями…
Красота, как в старой детской сказке.
Музыкант, закатывая очи,
Пилит струны, издавая звуки.
Кто-то тянет из болота руки –
Поиграть или покушать хочет?
Ходит Морра сонными шагами,
И в мешок укладывает тени.
Вон, опять – пришла, стоит за дверью,
Смотрит, дышит, шевелит ноздрями.
Морру не убить из огнемета,
Серебра и света не боится.
Так страшна, что лучше удавиться,
Чем сражаться с этакою мордой.
Постоит – вздохнет, уйдет обратно.
Или – не уйдет, кто Морру знает?
…А в лесу неслышно тени тают,
Гаснет эхо звуков неприятных.
Замолкают толстые лягушки,
Всхлюпнув, поглощает их трясина.
Спи, углы заткались паутиной,
Сладко пахнет ладаном подушка.
Спи спокойно, милый белый призрак.
Ангел спит, свернувшись в изголовье,
Не допив коктейль с мышиной кровью,
Рядом – мирно спят в коробке слизни.
На болоте призрачные звуки
Растворяются в тумане бледном.
Кто-то кем-то сытно пообедал –
Чьи то глазки, ушки, ноги, руки
На полянках тихих, пол кустами.
Плавится луна, тускнеют звезды,
Ночь светлеет и свежеет воздух,
Лес наполнен сказками и снами.
Скоро день, а после – ночь вернется,
Спи спокойно, пусть тебе приснится,
Как ночной туман в корнях клубится,
Серебро лучей сквозь ветви льется.
Спи, усни. Во мраке тают лица.
Лунный иней ляжет на ресницы.
На губах хрустальный лед искрится.
В стенки склепа луч рассветный бьется…