Я пять глупых лет прожил с персонажами Кафки,
А сам я являюсь для них героем немыслимой сказки.
В ночной пустоте, когда тьма выползает за рамки,
Из рамок портретов ко мне приходила тоска,
Брала меня на руки, сон мой тянула за лямки.
А утром – рассвет, и чиновники на полустанке
Махали портфелями, общества серые дамки, –
Писать «человеки» о них – не поднялась рука…
И кофе чернее души и зловоннее той подворотни,
Где сплошь персонажи Уэлша: нарики, сводни,
Число микрострессов за час доходило б до сотни,
Когда бы не смерть, что скончалась чуть раньше меня.
С тех пор понял я, что нет никакой преисподней
В мире подземном – достаточно видеть с исподней
(Безликой такой) стороны эту жизнь. И не надо ни льгот мне,
Ни скидок в раю. Неприглядность пролезет, черня
Всю побелку, весь глянец, весь белый рассвет, всю подсветку.
Мир раньше был просто тюрьмой, теперь стал похожим на клетку,
Что мыслилась для попугая, но кто-то, обмуслив таблетку,
Под кайфом решил затолкать сюда всех, невпопад.
И эти пять лет с персонажами Кафки… В разведку
Я сам бы себя остерёгся бы взять. Через стенку
Не прыгнуть, тем более: гипс на обеих ногах. И в отместку
Себе самому за прозренье я сам обустроил свой ад.