Прости меня, что я предстал
Перед ликом, сотканным из света.
Конечно, я ничтожно мал,
И нет безумнее поэта.
Но есть еще в моей груди
Искра извечного творенья,
Она погребена в пыли
Под толщей грязного презренья.
Как светлячок в моей груди,
Прорвав пучину ночи мрака
Она горит в минуты страха
Перед величием любви.
Да, я слуга, исчадье ада!
Пришел с тобой поговорить.
Так знай, посланник истин тайных,
Что без грехов нельзя прожить.
И в дни лихой тоски и муки
Я вспоминаю и кручинюсь,
Как был низвержен с неба в бездну,
Но, не лишен искры всесильной.
Какая мука и страданье,
Творить грехи и наслаждаться,
Когда тебя источник тайный
Заставит к свету устремляться!
Искра горит и грудь терзает,
И тянет ввысь к Владыке Света,
И к совершенству призывает,
И возбуждает страсть поэта.
О, что ни делал я с искрою -
Скрывал под толщей злых деяний,
Закрыл в тюрьме непониманья,
Жестокости и отрицаний!
Увы, ничто - ни мрак, ни скупость,
Ни холод, ни жестокость сердца
Не затушили этой муки –
Извечной тяги к совершенству!
Да, я смешон перед тобою,
Как вор, я прячу свет в рубище.
О, Боже, дай же мне отрады
И забери свой свет лучистый.
Оставь, покинь, забудь, зачем же
Тебе отверженный изгнанник,
Зачем ты тянешь луч надежды
И прошлое мне возвращаешь?
Но Бог молчал, услышав с неба
Отчаянные крики ада.
Ведь высшая для всех награда –
Горящий свет искры небесной.