Солнце гладило плоские крыши
Тонким прозрачным лучом.
Становилось незыблемо тише,
Тишиной одурманен весь дом.
Он молчал, не желая нарушить,
Даже легким движеньем руки,
Пропустить, не увидеть, прослушать
Этот крик невозможной тоски…
Только ветер без страха колышил
Белоснежную ткань на плече…
Только город – немой и простывший,
Опустевший, ненужный, ничей.
Он оглох от резкого смеха,
Он пытался уйти от людей.
И остались лишь он и город,
Опустевший, ненужный, ничей…