Остыл смычок. И помертвели струны.
Накрыли город мгла и тишина.
В литые глотки пепельниц чугунных
Оранжевой смолой лилась луна.
Из белых хлопьев вьюга-мастерица
Нашила днем прозрений паруса,
Связала сети снов прозрачной спицей,
Что выпала вчера из колеса
Нелепой жизни, снившейся наверно-
Беспечной, быстрой, глупой и пустой,
Впустившей ночь наперсницей неверной,
Что попросилась как-то на постой..
Колеблется оранжевое пламя,
Беспечных искр трепещут мотыльки.
Переберет озябшими руками
Она истлевших писем лепестки,
И будет на часы глядеть упрямо,
Безумно время измерять былым,
Слагать беспомощно губами - мама, мама...
И отправляться к елям голубым,
Роняющим припудренные иглы
На ровную, заснеженную гладь,
И чувствовать - остыла. Вся остыла.
Но может боль - сжигая - согревать