Кому церковь не мать,
Тому Бог не отец,
Говорил хриплым
Голосом батюшка.
И видение паствы-
Библейских овец,
Открывалось
Напуганным бабушкам.
И старухи перстами
То и дело крестясь,
Сознавая мирское
Ничтожество,
Громыхали коленями
Об пол кряхтя
Животрепетным
Сирым убожеством.
А священника бас
Набирал высоту.
И тряся бородою
Огромною,
Он в порыве души
Воспевал красоту.
К сожалению только,
Загробную.
А молильцы стеная
Как в дождь тополя,
Ощущали себя
Столь блаженными,
Что ловили губами
Сутаны поля
Над своими
Согнутыми шеями.
И когда затуманился
Неба янтарь
И поблекли икон
Лики строгие,
Провожал богоявленным
Светом алтарь
Силуэты смиренно
Убогие.
Лишь священник
Оставшись и слезно дрожа,
И главою склонясь
Безутешною,
Об ушедших старушках
Молить продолжал,
В житие погрузившись
Их грешное...