Когда я пытаюсь
(пытаю себя? это слово
уходит корнями в застенный колодезный мрак,
откуда не звезды видны в небесах – сюрикены)
взлететь на вершину Джиндинга, я падаю, словно
лимонный танцующий аист, который играл
волшебную птицу,
и Ми, рисовавший на стенах,
рыдает на флейте
– Неправильно, аист, не так.
Не вверх, а направо-напрасно-направо-напра-
Сно-видец, опомнись. Направо уводит дорога
меня без тебя.
На вершине Джиндинга не лёд,
а каменный сахарный сон сладострастного бога.
Джиндинг в облака ухмыляется
– Глупая птица,
твоим нарисованным крылышкам снится полёт?
Раскрашенным – вправо, пешком.
Если тянет разбиться,
разбейся о стену. Лимонным летать не к лицу.
Послушайся флейту – танцуй, богоборец.
Танцуй.