ЧЕЛОВЕКУ КРАЙНЕГО СЕВЕРА
Стихи мои грубы и все же часто
В них по морям мечты своей плыву,
И слышу голос эльфов – чистый, ясный,
В садах Аркадии хожу как наяву.
Красой пленяют снежные вершины,
Над их сверкающей короной звезд не счесть,
Но разрушает все прекрасные картины
Суровый голос Жизни – Той, Что Есть.
Здесь и Сейчас. Ужасно Впечатленье,
Приметы лихорадки золотой -
Наживы жажда и страстей кипенье,
Раздоры, горе тянут за собой.
Безвестные по безымянным рекам
В глухой тайге встречают смерть свою,
А тайны Севера бегут от человека
Полярной Зоны, о которой я пою.
И буду петь, и если долгой ночью,
Ведя корявым пальцем по строке,
Вдруг кто-то скажет: «Так и было, точно,
Наверное, он был на той реке».
Тогда решу – я верный выбрал путь.
Смогу и помечтать, и отдохнуть.
TO THE MAN OF THE HIGH NORTH
by Robert Service
My rhymes are rough, and often in my rhyming
I've drifted, silver-sailed, on seas of dream,
Hearing afar the bells of Elfland chiming,
Seeing the groves of Arcadie agleam.
I was the thrall of Beauty that rejoices
From peak snow-diademed to regal star;
Yet to mine aerie ever pierced the voices,
The pregnant voices of the Things That Are.
The Here, the Now, the vast Forlorn around us;
The gold-delirium, the ferine strife;
The lusts that lure us on, the hates that hound us;
Our red rags in the patch-work quilt of Life.
The nameless men who nameless rivers travel,
And in strange valleys greet strange deaths alone;
The grim, intrepid ones who would unravel
The mysteries that shroud the Polar Zone.
These will I sing, and if one of you linger
Over my pages in the Long, Long Night,
And on some lone line lay a calloused finger,
Saying: "It's human-true - it hits me right";
Then will I count this loving toil well spent;
Then will I dream awhile - content, content